Живые и взрослые

– Ух ты! – говорит он.

– А это больно? – спрашивает Лёва.

– Конечно, это больно, – отвечает Аннабель, – но мы не боимся боли. Мы считаем себя мертвыми и поэтому ничего не боимся.

– И часто вы это делаете? – спрашивает Марина.

– Когда надо – тогда и делаем, – отвечает Аннабель.

– Что-то ты слишком живая для мертвой, – поддевает ее Марина. – И одежда у тебя как у живых, и даже ножичек – самодельный.

– Мертвая одежда – для мажоров, – говорит Аннабель, – смертники сами делают себе одежду. Мы сами делаем и свою одежду, и свою судьбу!

Девочки опять смотрят друг на друга с вызовом, и Гоша думает: что они как с цепи сорвались? Неужели нельзя по-нормальному? Ему неудобно перед Аннабель, он хочет ей объяснить: Марина на самом деле вовсе не такая вздорная, она – клевая девчонка, с ней хорошо дружить. Но Гоша помнит: Аннабель не забыла драки у гаражей – и молчит.

Лёва смотрит на друга, потом вздыхает и говорит, почти как взрослый:

– Девочки, может, хватит? Что вы, в самом деле, как маленькие.

Марина пожимает плечами и отворачивается.

Аннабель берет в правую руку нож и рассекает вену на левой. Ника вскрикивает.

– Теперь вы, – говорит Аннабель. – Потом мы смешаем кровь, нарисуем звезду и попробуем пробить дыру. Ну, кто первый?

Она смотрит на четырех друзей.

– Чего, опять боитесь? – говорит она, и тогда Гоша протягивает руку за ножом.

Пальцы у Аннабель совсем холодные.

Гоша сжимает нож покрепче – короткая вспышка боли, вовсе не так страшно, как он думал. Он растерянно смотрит, как порез набухает кровью. Густые капли падают на пол.

– Дай мне, – слышит он голос Ники.

Девочка берет нож, Гоша встречает ее взгляд. Не отводя глаз, Ника делает почти незаметное движение – и тут же вскрикивает, выронив нож.

Гоша думает: надо сказать Нике что-нибудь, но не может придумать – что.