Он резко повернулся и подошел ближе, на этот раз не спеша раскрывать все карты. Молчал демон дольше обычного, и я уже хотела напомнить о нашей договоренности, как вдруг услышала ответ:
– Я – демон. Чистая кровь. Чистая и проклятая. Находиться рядом со мной – значит постоянно подвергать себя опасности, бросать вызов фортуне. – На губах шефа блуждала странная улыбка: злая, презрительная и выжидающая.
Он знал, какое впечатление производил своими словами, и ждал эффекта.
– Что это значит? Что вы говорите? – прошептала я, при этом забыв выдохнуть скопившийся в легких воздух.
– Говорю, что проклят. Не только я, весь мой род.
Демон остановился у длинной кованой лавочки, предложив мне присесть, и даже сам рядом устроился.
Мы недолго сидели в тишине. Мои глаза грозили вот-вот вывалиться из орбит от любопытства и страха, но я никак не могла решиться на дальнейшие расспросы. Проклят. Страшное слово. И мне было не по себе от подобного заявления.
– Ну что же вы испугались, Мира? – Демон склонил голову набок, грустно улыбаясь и глядя на меня в упор. – Неужели вам больше нечего у меня спросить? Давайте же, ну! Я весь ваш.
Азард говорил тихо, голос у него был бархатный, обволакивающий, но в глазах застыл лед.
Мы – женщины – странные существа: легковерные, влюбчивые и считающие себя всесильными. Вот я, к примеру, находясь сейчас рядом с потрясающе красивым мужчиной, понимала, что он – не из тех, кто сдается в плен романтических чувств, не из тех, кто стелется тряпкой у ног возлюбленной; он вообще сам по себе. Холодный, властный и надменный, не признающий нежностей, яростно отторгающий все чистое и возвышенное… Но… но откуда-то из недр моего воспаленного сознания появляется мысль: а что, если со мной он изменится? Что, если я – та единственная, ради которой он и в огонь и в воду? А что, если?..
– Мы с вами сейчас так близки, – тем временем продолжал шеф. – Не побоитесь ли вы узнать мои самые сокровенные тайны? Разоблачить меня? Приручить… Обогреть…
– Побоюсь, – произнесла абсолютно серьезно. Сейчас я была уверена, что он не применял ко мне своей странной магии, но почему-то мне невероятно хотелось погладить его по щеке, стереть злое выражение с плотно сжатых губ, вернуть озорство в его глаза? Он ждал продолжения разговора, и я заговорила, не желая прерывать наше откровение:
– Приручить побоюсь. И обогревать не хочу. Но и жить в неведении не стану. Не расскажете вы – расскажут другие. Или сама додумаю, тогда станет хуже всего. Поэтому да, я хочу знать ваши тайны.
В синем море его глаз бушевал шторм, а ведь я так и не научилась плавать… Впору кричать «Помогите!», но язык совершенно не желал двигаться…
– Мира, – демон покачал головой и отошел от меня подальше, – вы ведь совершенно не понимаете, насколько хороши. Я сейчас говорю о душе. Глупенькая маленькая девочка. Наивная и смешная. – Он нервно поправил воротник безупречно белой рубашки, продолжая говорить: – Мне действительно жаль, что я остановился на вас, но выбор уже сделан и его не изменить, понимаете?
Я не понимала. Чего он добивался? О чем говорил? Соблазнял или просил держаться подальше?
Шеф, не дождавшись ответа, пробормотал что-то неразборчивое, поглядывая на меня с самым угрюмым выражением лица, и уже громче сообщил:
– С вами каждый день приносит что-то новое, и я с нетерпением жду продолжения знакомства. Но! Я не отдам вам свою свободу. Ни вам, ни кому-либо другому. Никогда. Взгляните на меня, присмотритесь как следует. Вы – просто человеческая девушка, не способная стать частью этого мира. Моего мира. Вы – чужая здесь. Пройдет отведенное контрактом время, я оплачу ваше пребывание здесь, и мы расстанемся, словно ничего и не было. Таков план.
Зачем он говорил мне все это? Зачем объяснял то, что и так понятно? Кого пытался убедить в существовании какого-то там плана? Меня или себя? И почему от его слов у меня снова болит в груди?! Словно кто-то невидимый прикоснулся раскаленной железякой, оставив клеймо «Ничтожество»… Хотя почему невидимый? Вот же он, стоит рядом.
– Какой вы… талантливый демон, – проговорила я, поднимаясь со скамейки. Не желая показывать ему своей обиды, опустила взгляд, мечтая как можно скорее обдумать все услышанное в одиночестве. Оставалось выяснить еще одну вещь. – Что произошло в банке? Управляющий нервничал, когда мы подтвердили связь. Я же видела. Что вы сделали?