Сердце василиска

– А зря, – разочарованно скривился Фа Дэ-Мин. – Что делает мужчину мужчиной, как не первая любовь и победы на сердечном фронте?

– Отчего же? – встряла я, распаленная забавными историями и начиная закипать. Меня обсуждают в моем же присутствии, да еще в подобном тоне! – Пускай я молод, но силу любви уже прочувствовал на себе!

– Да ну! – не поверил капитан. – Куда тебе, щеглу! Ты у девушки колено под ханьфу не найдешь, не то что грудь!

Солдаты снова расхохотались.

– Ах так! – разозлилась я и выдвинула вперед фигурку советника, слопав по пути красного офицера и башню. – Шах вам, господин капитан!

Но Фа Дэ-Мин почему-то никак не отреагировал. Вздохнув, он с философским видом подвинул стопку и выпил под недовольное шипение партнера:

– Мы играем или напиваемся, Дэ-Мин? Не думал, что ты поддаваться будешь!

– Кто поддается? – рыкнул капитан, утирая губы. – Думай, что говоришь!

– Ты и поддаешься! – запальчиво повторил альтарец. – Да и кому? Мальчишке, который толком ни играть, ни пить не умеет!

– Это я не умею? – вскипела я. – А кто мошенничает, а? Вот только что тут моя башня стояла! И где она теперь?

– Я вашу башню на пятом ходу съел, – холодно отозвался альтарец.

– Какой «съел»! – подхватил Ганс, приподнимаясь с места. Его немного покачивало. – Тут она была, я все видел!

– И я видел! – пискнул Ченг. – Стояла она, вон на той клетке!

– А ты за кого болеешь, щенок? – вспыхнул альтарец, поднимаясь во весь рост. – За белых, – он указал на мои фигуры, – или за красных? – Он ткнул пальцем в фигурки Фа Дэ-Мина, ситуация которого была крайне плачевной.

– Я за правду! – заявил Ченг и тут же получил подзатыльник. – Ай, чего деретесь?!

– Умничаешь много! – огрызнулся альтарец. – Нет смысла так играть, когда один юнец поддается, а другие сопляки меня в мошенничестве обвиняют! Не успели из пеленок выползти, а все туда же!

– А ну, за слова отвечай! – прорычал капитан Фа.

Подскочив, он двинул офицера кулаком в бок. Тот взревел и дернул капитана за ворот френча. Фа Дэ-Мин отшатнулся, схватился одной рукой за стол, второй подцепил трость и что есть силы наотмашь хлестнул ею обидчика. Но тот уклонился, и удар пришелся по стоявшему рядом фессалийцу.

– Господа, что же это делается! – закричали по-фессалийски. – Наших бьют!

– Давай!