Глаза его заблестели, и он поспешил к церкви. Антон последовал за ним.
Мужчины увещевали Валеру недолго. Когда он проигнорировал их в очередной раз, один из них толкнул дурачка в плечо. Тот покачнулся, но равновесие удержал. Священник словно проснулся.
- Прекратите! - сказал он, делая шаг вперёд. - Насилие…
- Спокойно, батюшка, - перебил его один из мужиков, обернувшись через плечо. - Щас всё сделаем.
Он подскочил к Валере и заломил тому руку за спину.
- А ну, пошли-ка! - зловеще процедил он.
- Не трогайте его! - крикнули из толпы.
Мужики стащили дурачка с паперти и поволокли через площадь. Валера шагал молча, по-птичьи вертя головой на тонкой шее, но спустя секунд двадцать начал вдруг вырываться и, как ни удивительно, ему удалось освободиться. Он побежал в сторону кипарисовой аллеи, а мужики рассмеялись ему вслед. Один из них махнул рукой - мол, пусть проваливает.
- Я думал, отметелят, - с сожалением проговорил Колян. - Интересно, это его так с моллюсков развезло? Надеюсь, братана моего не накроет. А то начнёт тоже толкать речи с церковной паперти.
- Он ел этих тварей? - спросил Антон.
Колян кивнул.
- Попробовал. С пивком. Нажарил и хрумкал весь вечер. Кстати, говорит, вкусно, и вонь после того, как над огнём подержишь минут пять, проходит. Так что зря не набрали этих кальмарчиков, пока на улицах валялись. А дворники, небось, тему просекут и, вместо того, чтобы сжечь, бизнес откроют по продаже закуски. Обогатятся.
- Моллюски могут быть ядовитыми, - заметил Антон.
- Ну, братан пока жив. И Валера вон тоже. Хотя не сказать, чтоб здоров, но тут дело, кажется, в дурной башке.
- А ты закуску эту пробовал?
Колян фыркнул.
- Вот ещё! Я морепродукты вообще на дух не переношу. А на мидии у меня аллергия. Однажды, ещё мелкий был, нажрался, так у меня живот скрутило - думал, сдохну! Три дня чистило изо всех дыр. С тех пор ничего, что дышит жабрами, ко рту даже близко не подношу. Ну, кроме рыбы, конечно. И крабов. Крабов я люблю.
Люди стали расходиться. Священник несколько минут ещё постоял на крыльце, беседуя с подошедшими к нему женщинами. Они охали и качали головами. Батюшка смотрел на свои ноги и говорил в бороду - такая имелась у него привычка.
- Идём прогуляемся, что ли? - предложил Колян.
- Я должен к матери заскочить на работу, - соврал Антон.