Резцов и сам думал об этом. Но что… что, если выродок не сам забирает заклады? Вдруг у него есть сообщник? Это казалось совершенно невероятным, но чем чёрт не шутит? Быть может, Менгеле связывается с кем-то, кто доставляет заклад в другое место, а там уже убийца его забирает? Тогда нужно будет караулить его на новом месте, причём неизвестно, сколько времени. Могут пройти дни, прежде чем появится Менгеле. И при этом никаких гарантий, что он вообще приедет. Хотя о каких гарантиях может идти речь, когда у полиции даже нет нормального следа – только предположение, что преступник звонил Парамонову из дома?
Из-за всей этой неопределённости Резцов был сам не свой. Кроме того, очень не хотелось отдавать Менгеле антикоагулянт: ясно ведь, что он нужен ему для экспериментов. Если в ближайшее время появится ещё один труп, Резцов будет считать, что поспособствовал смерти очередного ребёнка.
- Его нужно хотя бы сфотографировать, - настаивал Свирин. – Вдруг он всё-таки живёт в своей квартире? Тогда мы сразу возьмём его. Глупо упускать такой шанс. Если приедет сообщник, установим его личность. Всё лучше, чем искать иголку в стоге сена.
Резцов отверг и эту идею. Если они опасаются ставить камеры, то и фотоаппараты тоже не годятся. Рисковать было нельзя. Свирин был недоволен и не скрывал этого.
- Мы не используем свои возможности! - сказал он раздражённо. – Если упустим Менгеле, это будет твоя вина.
- Пусть будет, - согласился Резцов.
Он думал, что Свирин захочет переговорить с начальством, чтобы обойти его решение, но тот не стал: наверное, решил, что лучше в случае неудачи свалить всё на Резцова, чем подставляться.
Парамонов поехал один, но в машине установили камеру – так же, как и на одежду лаборанта, и полиция могла следить за всеми его действиями. Резцов не отрывал взгляда от монитора, хотя что он мог там увидеть полезного? Дорогу? Подвал?
Мелькали картинки, изображения всё время двигались, тряслись и скакали. В глазах уже рябило. Связи с Парамоновым не было – не хватало ещё, чтобы Менгеле, если он наблюдает, заметил, что лаборант с кем-то разговаривает (его выдало бы шевеление губ).
Всё прошло так, как и ожидалось: Парамонов остановился возле четырёхэтажного дома, вышел из машины и направился к первому подъезду. Он огляделся перед тем, как войти внутрь, чтобы дать полицейским панорамный обзор. Насколько можно было судить, ничего подозрительного. По крайне мере, Менгеле не наблюдал за лаборантом, стоя на другой стороне улицы. Других припаркованных автомобилей поблизости не было.
Парамонов вошёл в подъезд, держа контейнер с гирудином обеими руками. Дверь была приоткрыта, и за ней виднелась темнота – просто чёрный провал, словно портал в иное измерение.
Лаборант толкнул дверь плечом и вошёл. Резцов невольно подался вперёд, впиваясь взглядом в монитор. Он видел, что Парамонов включил диодный фонарик, пошарил белым лучом по серым облупленным стенам, спустился по ступенькам и, пригнувшись, вошёл в распахнутую дверь подвала. Звука не было, и это добавляло происходящему оттенок нереальности – словно на экране шёл отрывок из какого-то ужастика.
В подвале, естественно, света тоже не было, но лаборант провёл лучом вправо и влево, пошарил по полу. Мелькнули, блеснув, лужи, переплетения ржавых труб, голый бетон со всех сторон.
Парамонов направился в угол, где было велено оставить антикоагулянт. Камера опустилась – это лаборант присел – и в объективе появился контейнер, который лёг на пол – туда, где было посуше.
После этого Резцов лишь наблюдал те же картинки, но в обратном порядке. Парамонов быстро вышел на улицу, сел в машину и развернулся. Он возвращался в управление. Того, что он может сбежать, полицейский не опасался: бежать из города было попросту некуда. Все блага цивилизации, необходимые для жизни, были сосредоточены здесь.
- И что теперь делать? - спросил Свирин, откидываясь на спинку стула. - У меня такое чувство, что мы сделали крошечный шажок, в то время, как поначалу казалось, что это будет реальный прыжок.
Резцов не ответил: он и сам не знал, как искать Менгеле на той территории, которую удалось определить благодаря пеленгу. Была, правда, у него одна идея, но он не знал, насколько она осуществима. Поэтому, ничего не говоря коллегам, в особенности Свирину, Резцов отправился к начальнику.
***
Полицейские гнали во весь опор, но сирены молчали, и проблесковые маячки не разбрасывали вокруг себя вспышки красно-синего света. Восемь машин, забитых спецназом и оперативниками. Чёрные, с тонированными стёклами и стальными решётками на радиаторах. Кавалькада возмездия.
Когда Резцов вспомнил, что на прошлой неделе прошёл слух, будто удалось восстановить связь с одним из спутников, он сразу решил, во что бы то ни стало узнать, так ли это, и если да, то привлечь коммуникационный центр к операции. Это решило бы все проблемы – в этом полицейский не сомневался ни секунды.