Двойная смерть

— А это ты с чего взял? Мы об этом ничего не знаем.

— Некоторые доводы в пользу этого есть… Подумай: нам известно, что Света была убита. Это можно считать косвенным доказательством того, что смерть Нины тоже не была случайной… Для суда бы это не подошло, но вряд ли она поскользнулась в подвале. Что-то я в это плохо верю… Известно и за что ее убили: она собиралась рассказать что-то о Розентале. Итак, с этим вроде все ясно?

— Ясно. Но причем тут…

— При том. Ты не думал, откуда могла Нина это «что-то» узнать? Вполне логично предположить, что она услышала разговор Розенталя с кем-то — вряд ли она общалась с шефом вне работы… А с кем он мог делиться семейными тайнами, как не с человеком, которого сам назначил своим замом, которому доверял? Это правдоподобно?

— Ну… в общем, да. Даже очень.

— Розенталь в то время еще не думал о возобновлении поисков. Идею ему вполне мог подкинуть сам Павлов, когда на контору повесили большие деньги… Но деньги эти должны были достаться уже не Розенталю. Павлов, похоже, как-то подтолкнул его к поискам… а сам в них вроде бы и не участвовал. Помогал Розенталю в мелочах — торговал бомжами, шантажировал вместе с шефом водителей на загородных шоссе… Я долго не мог понять, что значит жуть, которую нам рассказали в Малахово. Откуда столько разрытых могил?… И главное: почему раскопанными оказывались и старые, и свежие? Это же полный бред… Предположить, что на кладбищах работала бригада из некрофилов и искателей кладов я не решался. Такое бывает только в газетных утках.

Ко всему этому прибавились сказки о привидениях… Но совсем уже глупым выглядел рассказ бармена о Розентале, ночами бегавшем от призрака дедушки, а потом мучавшемся сомнениями, не он ли сам раскапывал могилы с тетками, трахал их, а к утру все забывал. И потом, что за фигуру видели за спиной Розенталя на кладбище в Малахово? Черта с два тут что поймешь, если не вспомнить пару деталей.

Во-первых, Павлов любил работать в конторе по ночам… даже когда там не было интересных покойниц. Розенталю же, чтобы не вызвать подозрений, нужно было выезжать на ночные раскопки на автобусе-катафалке. Получается, он всегда заезжал перед этим на работу.

— Да, это мы видели. А во вторых?

— А во-вторых — то, что мы слышали. Ты помнишь непонятный звук той ночью со стороны автобуса… Будто дверца хлопнула. Розенталь в это время был в здании.

— Да, помню. Я подумал тогда, что мне показалось.

— Но мне тоже показалось. А у похоронной конторы стояла чья-то машина. Я навел справки, кому она принадлежит. Догадываетесь? А это значит…

— Но это же невозможно! Как Розенталь мог не заметить, что с ним в автобусе ездит второй человек? Что он, совсем дурак был?

— Ты вспомни теперь, что нам показалось странным, когда мы нашли на кладбище автобус?

— Что?

— Дверца люка для носилок с телами была открыта. Получается, там Павлов и ездил на кладбища. За рулем же сидел Розенталь. Его иногда и видели — тот же коллекционер… и подозрение в осквернении могил падало прежде всего на него, у Розенталей и репутация была подходящая. Павлов же почти ничем не рисковал. Пока шеф искал золото дедушки, он успевал разрыть на другом конце кладбища подходящую могилу со свежей покойницей. Возраст и дату смерти можно определить по надписи на могиле. Там иногда и фотографии есть… Ходишь и знакомишься.

Но понятно, что долго так продолжаться не могло. В конце концов Розенталя бы кто-нибудь поймал, кто-нибудь убил, или бы он сам наконец нашел бы эти чертовы деньги… В последнем случае он должен был умереть.

Валерка захлебнулся в своей стопке:

— Я ничего не понимаю. Почему его тогда убили? Золота же никто не нашел… Или как?

Профессор почесал бороду: