Stiffen corpses: Жизнь и работа коченеющих трупов,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Замочил!

Дистройер тут же возбужденно защелкал пальцами. Я повернулся к нему:

— Что опять невтерпеж?

Тот кивнул.

— Вот что с тобой делать, хищник?

Дистройер гордо выпятил грудь, ему нравилось, когда его так называли.

Хэнгмен порылся по карманам и вытащил гигантского тарантула, которым незамедлительно бросил в Дистройера.

— А ну-ка малыш, покажи себя!

«Малыш» показал, смело втоптав тарантула в песок до фиолетового дыма.

— Способный, — похвалил Витал, — пожалуй я его с собой заберу. Эй, как там тебя, пойдешь с дядей?

Дистройер радостно защелкал пальцами, мне стало немного грустно, ну вот опять. Только привык к этому щелканью, только научился правильно различать оттенки и интонации, с неба падает добрый дядя с топором и отбирает у меня лучшие кадры.

— Минуточку, — я потянул Витала за балахон и развернул к себе, — я надеюсь ты понимаешь, что просто так ничего в этом мире не происходит?

— В смысле? — Хэнгмен прикинулся тугодумом.

— Ты снова в своем репертуаре неуважаемый. Когда надо тебя не дозовешься, когда не надо ты сваливаешься на мою несчастную голову и уводишь с собой лучшие кадры.

— Э?

— Бэ! Давай считать. Горбуна вы увели с Белым Дьяволом на пару, ладно, забудем. Потом Семипалый Джек. Где он? Молчишь? Понятно. Синий Волк…

— Дракончик, — веско напомнил внимательно прислушивающийся к разговору Чукки.

— Ну, ну, ну, — засмеялся Хэнгмен и поднял руки вверх обозначая капитуляцию, — можно подумать в Питомнике никого больше не осталось?

— Осталось, — вставило Пробрюшливое Жорло, видя, что мы с Чукки потихоньку побеждаем, — Старик Мицусито там остался!

— А ты вообще Жорло свое закрой! — немедленно взъярился Хэнгмен, которого при упоминании старого японского рубаки перекорежило, — вот сейчас новенького на тебя напущу!