— Чего вы мне сказали, что он стоит, когда она не стоит. Шутите?
Мы по очереди переглянулись и решили вернуться и посмотреть.
ГЛАВА 4 ГОРОДСКОЙ САД 2
… В Городском Саду произошли некоторые перемены: ямок для влюбленных стало побольше, причем, что интересно, кое-где уже торчали поставленные чьей-то заботливой рукой крестики, а кое-где и осиновые колышки. На месте памятника Железной Деве зияла громадная дыра, над которой вился сизый дымок. Когда мы подошли к краю этого котлована, то увидели, что памятник лежит на дне заботливо прикрытый гигантским рекламным плакатом: «Димедрол — лучший завтрак!», на котором был мастерски изображен ослепительно улыбающийся мускулистый мужчина, естественно с голым торсом, крепко сжимающий в рукепачку димедрола. Сама же Железная Дева вид имела плачевный и изрядно поцарапанный, даже ее свирепое личико казалось измятым.
— Статья 114-я Кодекса Дьявольского Города, гуп… — Изнасилование памятников, — безапелляционно констатировало Пробрюшливое Жорло, и пояснило, — шесть месяцев на Свинцовой Цепи.
— Шесть месяцев? — выпучила глаза Сушеная Голова, — всего-то?
— Какая жестокость! — скривил нарисованные губы Чукки.
— Смотрите, какая у меня шапочка есть! — сообщил нам наш непосредственный Хэнгмен, пасшийся неподалеку.
Мы мрачно посмотрели. Витал щеголял в странной черно-белой металлической каске с приделанными к ней развесистыми металлическими рогами, надетой поверх капюшона. Хозяин сего головного убора, когда-то бывший Хулиган валялся неподалеку непривлекательным суповым набором. Руки отдельно, ноги тоже отдельно.
Со дна ямы донесся слабый стон.
— Больно тебе, девочка? — поинтересовался Хэнгмен.
Памятник в ответ застонал еще жалобнее.
— Конечно, больно, еще б не больно было, — кивнул Витал и принялся засыпать яму землей при помощи собственных ног и Большого Топора.
Мужчина с димедролом, почуяв неладное, выпрыгнул из плаката, потом суетливо выбрался из ямы с противоположной от нас стороны, и побежал, стыдливо прикрывая руками низ своего обнаженного торса. Дистройер мгновенно догнал его и через минуту вернулся.
— Все, — коротко доложил он. Я кивнул и почесал его за ухом. Пускай тренируется, не жалко.
Такая вот неказистая философия. Всем нужно мясо. Живое и трепещущее. Или подгнившее. Тут уж дело вкуса и отчасти воспитания. Некоторым правда и этого мало, и тогда они начинают Творить…
Железная Дева кричала в яме и извивалась подобно змеям на ее же голове, но выбраться не могла, не пускала арматура и кабели, потревоженные взрывом. Хэнгмен яростно пыхтел и старался. Спустя некоторое время на месте ямы лишь слегка колыхалась земля.
— И что мы поставим на этом месте? — поинтересовался Чукки.
— Как что? — всерьез изумился Витал и вытащил из-под балахона раздвижной могильный крест с выдвигающейся антенной, — будет здесь телецентр!
Пока он возился со своей аппаратурой, мы переглянулись с Чукки, одновременно пожав плечами, слегка улыбнувшись притом, типа «дебил, он дебил и есть», после чего не спеша двинулись к Восточным Воротам.