Капрал Ки судорожно вздохнул и открыл рот в безмолвном крике, но нейроингибиторы заблокировали звук.
Великий Инквизитор кивнул, и Фаррелл убрал пальцы с активной зоны над пиктограммой. По телу капрала пробежала дрожь, мышцы живота непроизвольно сократились.
– Это всего лишь виртуальная боль, – прошептал Великий Инквизитор. – Нейронная имитация. Ваше тело не пострадало.
Ки попытался изогнуться и посмотреть, правда ли это, но путы прочно держали его.
– А может, и нет, – продолжил кардинал. – Может, на этот раз мы прибегли к старым, менее изысканным методам. – Он подошел поближе к плите, так, чтобы Ки мог видеть его лицо. – Повторяю… почему вы и отец капитан де Сойя отпустили девочку на Роще Богов? Почему вы атаковали члена экипажа Радаманту Немез?
Капрал Ки оскалился в ухмылке:
– С-с-сука!
– Именно. – Великий Инквизитор снова кивнул отцу Фарреллу.
На этот раз Фаррелл активизировал пиктограмму «раскаленная проволока над правым глазом».
И вновь капрал Ки открыл рот в безмолвном крике.
– Итак, – ласково проговорил Великий Инквизитор, – почему?
– Прошу прощения, ваше преосвященство, – отец Фаррелл бросил взгляд на комлог, – но месса Конклава начинается через сорок пять минут.
Великий Инквизитор махнул рукой.
– У нас еще есть время, Мартин. У нас еще есть время. – Он тронул капрала Ки за плечо. – Факты, капрал. Всего несколько слов – и вас отведут в ванную, оденут и выпустят на свободу. Вы согрешили против Господа и Церкви, но сущность Церкви – прощение грехов. Объясните нам ваше предательство, и все будет прощено.
Это было поразительно – но капрал Ки расхохотался.
– Сволочь! – произнес он. – Ты уже заставил меня рассказать все, что я знаю, с помощью правдосказа. Тебе известно, почему мы прикончили эту стерву и отпустили ребенка. И ты никогда не выпустишь меня на свободу. Пошел ты…
Великий Инквизитор пожал плечами и отошел от капрала. Глянув на свой золотой комлог, он тихо сказал:
– У нас еще есть время. Много времени. – И кивнул Фарреллу.
Пиктограмма на пульте виртуальной боли, с виду напоминавшая обычные круглые скобки, означала раскаленный клинок в пищевод. Именно эту пиктограмму активизировал, изящно взмахнув пальцами, отец Фаррелл.
Отец капитан Федерико де Сойя был воскрешен на Пасеме и две недели провел на положении узника в ватиканском ректории Легионеров Христа. Ректорий был тихий и уютный. Маленький пухлый капеллан, отвечавший за воскрешение – отец Баджо, – как всегда, предупредителен, приветлив и заботлив. Де Сойя ненавидел это место и этого священника.