– Что это значит, Энея?
Она отняла руку и погладила меня по щеке.
– Помнишь наш давний-давний разговор о ньютоновской физике любви?
– Любовь – эмоция, детка. Не форма энергии.
– И то, и другое, Рауль. Правда. И единственный ключ к величайшим запасам энергии Вселенной.
– Ты говоришь о религии?
– Нет, я говорю о вспыхивающих квазарах, об укрощенных пульсарах, о взрывающихся ядрах галактик. Я говорю о великом инженерном проекте двух с половиной миллиарднолетней давности, который только-только начинает реализовываться.
Я смотрел на нее в полном ошалении.
– Об этом после, любимый, – покачала она головой. – А сейчас просто пойми, что телепортация возможна и без портала. Настоящих порталов не было никогда… никогда никакие волшебные двери не открывали дорогу в иные миры… только извращенный Техно-Центром второй величайший дар Бездны.
Я чуть было не спросил, какой величайший дар Бездны считать первым. Видимо, язык мертвых… точнее, голос моей матери. Но спросил я совсем о другом.
– Так вот, значит, как ты с Рахиль и Тео путешествовала с планеты на планету без потерь в объективном времени?
– Да.
– И так же отправила корабль Консула с Тянь-Шаня на Биосферу без двигателя Хоукинга?
– Да.
Я собирался сказать: «И ушла на ту неведомую планету, где встретила своего любовника, вышла замуж и родила?» – но не смог.
– Это Марс, – нарушила молчание Энея. – Полковник Кассад покинет нас здесь.
Высокий воин встал рядом с ней. Рахиль подошла поближе, поднялась на цыпочки и поцеловала его.
– Когда-нибудь тебя будут звать Монета, – нежно сказал Кассад. – И мы будем любить друг друга.
– Да. – Рахиль отступила.
Энея взяла полковника за руку. Он так и не расстался со своим древним скафандром, винтовка уютно лежала на сгибе его локтя. С легкой усмешкой полковник взглянул на верхнюю палубу, где по-прежнему стоял Шрайк, залитый кровавым светом Марса.