– Ты считаешь, что Гладстон была не права? – мягко спросил Корабль.
Налив себе бренди у напольного бара, Консул с бокалом прошел к книжному шкафу, рядом стоял шахматный столик с недоигранной партией.
– Ни в коем случае. Она поступила правильно. Но результаты прискорбны. Пройдут десятилетия, если не века, прежде чем разорванная Сеть начнет мало-помалу сплетаться в новое кружево. – Согрев бокал в ладонях, он вдохнул аромат и сделал глоток. Потом поднял глаза. – Джон, не хочешь ли присоединиться ко мне, чтобы доиграть?
В кресле по ту сторону столика возникла голограмма молодого человека с незаурядной внешностью: ясные светло-карие глаза, впалые щеки, изящный нос, волевой подбородок и крупный рот – удачное сочетание холодной мужественности с бретерским характером. Волосы – темно-рыжие, густые и очень курчавые. Одет он был в свободную блузу и бриджи. Консул знал, что некогда его гостя назвали обладателем «живого, сияющего облика победителя», и относил это на счет подвижности лица молодого человека, его выдающегося ума и кипучей энергии.
– Твой ход, – сказал Джон.
Консул некоторое время обдумывал свою позицию, потом сделал ход слоном.
Джон отреагировал мгновенно, указав на пешку, которую Консул послушно продвинул за него на клетку вперед. Молодой человек взглянул на него с искренним любопытством.
– Что, если ты все-таки не вернешься с завтрашней охоты?
– Тогда корабль в полном твоем распоряжении, хотя он вообще-то и без того твой. – Консул улыбнулся и двинул слона обратно. – А что ты будешь делать, Джон, если на этом нашим совместным странствиям придет конец?
С той же молниеносной быстротой Джон показал, что надо двинуть вперед его ладью, и отозвался:
– Отведу его обратно на Гиперион. Запрограммирую на возвращение к Ламии Брон, если все в порядке. А может, к Мартину Силену, если старик до сих пор жив и трудится над своими «Песнями».
– Запрограммируешь? – Консул уставился на доску, сосредоточенно сдвинув брови. – Ты хочешь сказать, что покинешь ИскИн корабля? – Он переставил слона по диагонали на новую клетку.
– Да. – Джон указал, что надо снова продвинуть пешку. – Я сделаю это в любом случае в ближайшие три дня.
Нахмурившись еще сильнее, Консул поглядел на доску, потом на противника, потом снова на доску.
– И куда же ты направишься? – Он переместил ферзя, прикрывая короля.
– Обратно в Центр. – Джон передвинул ладью на две клетки.
– Чтобы снова вступить в поединок со своим творцом? – поинтересовался Консул, контратакуя слоном.
Джон покачал головой. Он держался очень прямо и имел привычку откидывать кудри со лба, грациозно откидывая голову.
– Нет, – мягко сказал Джон, – чтобы задать Центру жару. Ускорить их нескончаемые гражданские войны и междоусобицы. Быть тем же, кем мой прообраз стал для поэтического сообщества, – занозой. – Он указал, куда хотел бы поставить оставшегося коня.
Консул оценил ход, не увидел в нем угрозы и хмуро уставился на своего слона.