После чего посмотрел на Исмарка, который уже перестал вырываться из хватки Геома и теперь просто тяжело сопел, с недовольством глядя на остальных членов семьи.
— Ну, братец, ты, в принципе, услышал, что тебе нужно сделать, — со слабой улыбкой сказал он, — договорённость, пусть и устная, прозвучала со всеми условиями, так что, в принципе, можно не терять время…
— Я не буду выполнять эту чепуху! — снова проревел Исмарк, барахтаясь в объятиях Геома, — пусть этот мелкий говнюк потребует что-нибудь другое, раз ему эта ерунда в башке засела!
— Нет, — покачал головой Сареф, — вот это — цена моей помощи Джайне. А не хотите — как хотите.
— Да почему тебе вообще пришла в голову такая чушь? — проревел Исмарк, но Сареф с торжеством уловил в его голосе надлом. Всё, он его дожал. Тот был готов.
— Потому что своим поведением в детстве Джайна обязана, в первую очередь, вам, — хладнокровно ответил Сареф, — Адейро руководил всем кланом, он не мог всюду успеть. А вот вы — отец Джайны, и вы её воспитывали. Вы видели, как она позволяла себе издеваться надо мной, и считали это совершенно нормальным. Так что справедливо, что вам теперь и нести за это ответственность.
После этих слов Сарефа Исмарк с ненавистью посмотрел… нет, не на него. А на Адейро. И ненависть эта была такой лютой, что Сареф подивился, как дядя после такого взгляда не упал замертво. После чего стряхнул с себя, наконец, Геома, который, однако, не спешил исчезать, подошёл к двери и встал на корточки.
— Я гусак… ищу гагарочку, — пыхтел он, делая шаг за шагом, — я гусак, ищу гагарочку… я… гусак… ищу… гагарочку.
Озмунд сидел, спрятав лицо в ладонях. Ему очевидно было весело, но так же хватило ума и хоть как-то замаскировать своё веселье. Адейро смотрел на происходящее равнодушным, безучастным взглядом, в котором даже сквозило какое-то облегчение, вероятно, связанное с тем, что компенсация Сарефу не носила денежно-материальный характер. Сареф же жадно наслаждался этим зрелищем, упиваясь каждой каплей унижения, которое сейчас испытывал самый ненавистный им в клане человек.
— Я… гусак… ищу гагарочку, — продолжал пыхтеть Исмарк, сгорая от унижения и чуть ли не плача, — я гусак… ищу гагарочку…
В тот самый момент, когда Исмарк был уже на половине своего пути, Джайна, тоже созерцавшая своего отца, не сдержалась и хихикнула. Исмарк от возмущения, разумеется, не удержал равновесия и шлёпнулся на пол, рожей к низу, задницей к верху. После чего в ярости вскочил и подбежал к Сарефу.
— Брат! — сурово окрикнул Исмарка Адейро, но тот, не слушая его, схватил Сарефа за грудки и прорычал:
— Всё, хватит с тебя мелкий гадёныш! После этого ты изменишь моей дочери Параметры так, чтобы она смогла выступить! Понял меня?!
— Разумеется, — хладнокровно ответил Сареф, прекрасно знавший, что сейчас, в преддверии Всесистемных Состязаний Исмарк не посмеет ему ничего сделать, — я поменяю вашей дочери Параметры.
— Вот и… вот и хорошо, — по инерции выдохнул Исмарк, отпуская Сарефа и возвращаясь на своё место, — и только посмей что-нибудь сделать не так…
— Ладно, достаточно, — властно сказал Адейро, поднимая руку и призывая остальных к тишине, — если мы закончили со всеми дурацкими просьбами и предложениями — расходимся отдыхать. Завтра утром выезжаем — все должны быть готовы.
Выходя из зала совещаний, Сареф чувствовал себя довольным, как никогда. Он
Глава 3.5
Глава 5.
На следующее утро из поместья Джеминид выехали уже привычные три экипажа. Адейро, Озмунд и Сареф находились в первом, Исмарк и Джайна во втором, слуги и большая часть вещей — в третьем.