В этот момент Кейя, которая никак не могла совладать с огненной плетью, взревела и, убрав катану в ножны и пригнувшись, бросилась вперёд.
— Кейя, ты что, сдурела? — проревел Бреннер, который безуспешно пытался отбиться сразу от трёх щупалец. Медуза тоже обратила внимание на эту нелепую атаку в лоб. И, стрельнув небольшими молниями и отогнав от себя Бреннера, она замахнулась всеми щупальцами и направила их так, чтобы они в смертельном своеборазном хлопке зажали Кейю и оставили от неё мокрое место. И так бы оно и было, если бы не…
Сареф тем временем приводил в чувство Эргенаша. Даже несмотря на то, что он во время Тёмной Фазы отдал ему часть своего здоровья, он всё равно до сих пор был без сознания. И лишь после использования Власти Жизни он начал приходить в себя. Бреннер же обрушился на Кейю.
— Ты чем вообще думала, когда совершала такой финт?! Сдохнуть хотела?! Да если бы не Сареф…
— Успокойся, — огрызнулась Кейя, — я знала, что Сареф меня подстрахует.
— А если бы он не успел?! А если бы он к этому моменту не расправился со своим врагом?!
— Бреннер, прекрати, — спокойно ответила Кейя, — ты сам видел, что у нас ничего не получалось. Я не могла совладать в таких условиях с огненной плетью. Этот рывок был нашим единственным шансом.
— Хватит пререкаться! — приказал им Сареф, — лучше помогите мне привести Эргенаша в чувство.
Кейя и Бреннер послушно замолчали и подошли к нему. Взгляд Бреннера на несколько секунд стал стеклянным, а по телу Эргенаша забегали белые мерцающие искорки. Значит, гном поделился с ним своим Талантом Боевая Медицина. Кейя же вызвала в руку пузырёк и, приподняв Эргенашу горло, аккуратно его напоила. Обернувшись, Сареф увидел, что Орзана терпеливо их ждёт.
— Слушай, Орзана, — обратился он к ней, убедившись, что Эргенаш пришёл в себя и может самостоятельно сидеть, — зачем ты пыталась меня остановить? Ну да, для моих спутников враг оказался неудобный, и им понадобилась помощь. Но разве не в этом смысл группы, чтобы каждый в нужный момент мог реализовать свои сильные стороны?
— То, что у тебя есть сильные стороны, не даёт тебе права во всех остальных случаях быть бесполезным куском мяса, — хладнокровно возразила Орзана, — во всех остальных случаях ты обязан, как минимум, быть в состоянии самому о себе позаботиться. Чтобы другие не должны были, всё побросав, бежать спасать твою шкуру. И я по-прежнему настаиваю на том, что стоило позволить им справиться с медузой самим. Потому что вот сейчас ты их вытащил — прекрасно. Вот только дальше для них снова может наступить момент, который окажется для них “слишком”, а ты уже не успеешь им помочь. И тогда эти слабаки и сами погибнут, и тебя за собой утянут. Просто потому, что ты в какой-то момент пожалел их.
— Слабаки? — с ненавистью прошипела Кейя, — да кем ты себя возомнила, ты, шл…
— Спокойно! — рыкнул Сареф, обернувшись к спутникам, после чего спокойно повернулся к Орзане и очень вежливо сказал:
— Орзана. Я понимаю, что у вас свои стандарты силы. И я очень рад, что вы позволили мне встать на один с вами уровень. Вот только было время, когда я был очень слаб. И каждый из моих друзей был готов отдать за меня жизнь. Каждый из них чему-то меня научил и позволил стать сильнее. И потому я прошу тебя отзываться о них с уважением и не называть их “слабаками”. Ты меня поняла?
Орзана лишь невозмутимо смотрела на Сарефа. Хотя у него и возникло чувство, что она несколько сбита с толку.
— Пожалуйста, скажи, что ты меня поняла, — настойчиво повторил Сареф.
— Правду всё равно не скроешь и не замолчишь, Сареф, — фыркнула Орзана, — но раз для тебя это так важно — хорошо. Я воздержусь от своих личных оценочных суждений и комментариев на счёт твоих друзей в будущем. Вот только, извини, но если мне зададут прямой вопрос и спросят моего мнения — я врать не стану и буду говорить то, что думаю.
— Спасибо, — с благодарностью кивнул ей Сареф, — этого более, чем достаточно. Эргенаш, — Сареф подошёл к стревлогу и присел около него, — ты в порядке? Можешь идти дальше?
— Да, да, — пробормотал стревлог, у которого до сих пор немного тряслись руки, — сейчас, мне бы посидеть ещё несколько минут. Прости, Сареф, но… я хладнокровный, и по мне это слишком сильно ударило.