Меня высадили на пятачке, и я немного поиграла с Рексом, чувствуя себя скованно под пристально-задумчивым наблюдением Маго. Зойка только вышла, и я не стала её дожидаться, отправилась в дом.
Баба Саня сидела на кухне над остывающим чаем, с библией в руках. Я поцеловала её в седой пробор, и поставила чайник снова, достала из холодильника сыр, потянулась к хлебнице, случайно взглянув в зеркало на стене.
С первого взгляда мои волосы, с остатками серой платины на концах, на фоне голубой стены полыхнули соломенным пожаром. Я подошла ближе. Призрачно-светящееся лицо с отчаянными кошачьими глазами, заострившиеся скулы. Нещипаные два месяца тёмные брови со своевольно-непреклонным изломом, как острые крылья дуры-чайки, рот, как свежая рана…
Будь я нормальным мужчиной, я бы от этой особы в зеркале бежала бы, как чёрт от ладана, куда глаза глядят, и со скоростью ветра. А в этом "куда глаза глядят" постаралась бы закрыться на все запоры в доме, чтобы воспоминания о ней не мешали мечтать о нежных и спокойных, мудрых в своей обыкновенности девушках, которых не глупо и не опасно называть красавицами.
От созерцания останков несостоявшейся леди меня оторвала Баба Саня, сказав тихим надтреснутым голосом: Пора мне, Тиночка… Уже пора.
— Куда тебе пора? О чём это ты, Баба Саня?
— Домой, к себе. Загостилась я тут.
— Как это "домой"? А я?
— Ты? А что ты? Живой думает о живом…
— Если "живой" — это я, то я о тебе думаю. И ты ещё лет тридцать потянешь, в трезвом уме и твёрдой памяти… Потом ладно, начинай чудить…Почему же тебе пора? А меня ты куда денешь?
— Так что же, Тина… всё кончилось. Пора!
— Ничего ещё не кончилось. И я не собираюсь вот так тебя отпускать. Мы, что, расстанемся с тобой, что ли? А Братия? Алексо? Ты говорила, он должен перейти в достойные руки.
— В достойные и перешёл. И Братия тебя не оставит. Ты — Защитник. Дальше — всё в руках Божьих.
— Баба Саня, ты ведь одна, и я тоже. Нам надо быть вместе. И судьбу Алексо тоже нам решать — больше некому.
— Когда придёт час, ты сама всё будешь знать, милая, и Братия поможет. А я… Я хочу домой, к себе.
— Я тоже хочу домой, к тебе. Подожди немного, вот разделаюсь тут с увольнением, продажей квартиры, и поедем.
— Зачем всё это, девочка?
— А на что мы будем у тебя жить? Продам квартиру, соберусь, а там и устроимся.
— Тина! — Баба Саня отодвинула чашку, и сложила на груди тонкие, сухие руки. — Зачем я тебе нужна?
— Затем, чтобы ты у меня была! Я одна. У человека должен быть кто-то родной. Теперь у меня есть ты. И, знаешь, странные у тебя вопросы, нет, прости, дурацкие даже. Или я для тебя обуза?
ebooksa