Искусство проклинать

Всё "так". Так, как обычно, вернее, как уже бывало. В тот период моей жизни, который я называю "Годом Наседки". Вообще-то, это было гораздо больше чем год… Под орлиным оком мадам Ивиной я, бывало, и неслась и кудахтала. Тёплый семейный очаг, престижная работа, успех и благополучие. Дурной марафон по зоопарку светской жизни! И крутилась, и вертелась, и угождала. Наишачила две диссертации — не свои, нахапала прорву жизненных благ — не себе, разлила море заботы и привязанности — в пустоту. "Жить, чтобы есть, это так банально, лапочка! Есть, чтобы жить — вот достойный девиз мудрого и стремящегося к гармонии человека". Очень неплохо, кстати, ела за мой счёт и хлебосольно угощала "людей своего круга".

Желание иметь семью делает людей идиотами и лучшим местом романа-эпопеи "Жизнь и смерть семьи Ивиных" стал эпилог, а вернее, монолог, полностью непечатный из-за обилия виртуозных идиоматических оборотов. Воспоминания о нём до сих пор согревают моё хулиганское сердце.

Ну, всё, о радостном — достаточно! Пора готовиться к празднику. Хоть бы Палас загорелся что ли! Вот это был бы праздник. Приезжаем — а там головешки. Ну-ну, мечтать не вредно! И что же мы наденем…

Ближе к вечеру я успокоилась и занялась своим внешним видом. Помыла и высушила волосы, приладила шиньон, выбрала платье. Люблю одеваться так, чтобы не бросаться в глаза и при этом выглядеть элегантно. Серое платье от ЛеМонти сидело хорошо, правда, цвет можно бы и поглуше, этот слишком выделяет мою "интересную бледность". Но нездоровой я сегодня не выгляжу, потому что хорошо выспалась. Будем считать, что это аристократическая белизна кожи — успокоила себя я и подкрасилась чуть ярче обычного.

На шею решила надеть гривну. Светлое серебро с бирюзой хорошо сочетались с платьем, а глаза заметно позеленели. Я сделала зеркалу лицо томной дурочки и засмеялась.

— С кошачьей желтизной, значит? Ну, Лев Борисыч, поэт вы наш…

Дан с Маринкой подъехали без десяти восемь и я не успела выйти в подъезд. Пришлось пригласить их в дом. Мне не хотелось, чтобы Дан привыкал ко мне настолько сильно, но Маринке срочно понадобилось полюбоваться на себя, а он, конечно, охотно согласился посмотреть "как я живу". Выехали в восемь и до Паласа добирались дольше обычного. Мокрый снег подмерзал на асфальте в наледь, машины ехали медленно.

В зале было многолюдно и Маринка, в новом сногсшибательном туалете, сразу привлекла к себе десятки восхищённых взглядов, в том числе — и не отечественных. За себя я не волновалась. Иностранцы были, в основном, англичане, а у них такого добра и дома навалом. Их интересует "рашен экзотик". Я, после долгого изучения, привлекаю, обычно, французов или итальянцев. Первые предполагают за хорошим вкусом тонкую натуру, а итальянцев просто подогревает свой собственный спортивный интерес. Правда, через несколько столиков от нас шумно веселилась компания загорелых восточных мужчин, но у них были свои дамы.

Мы сделали заказ, посидели, потом поболтали с Артуром. Он здесь не то компаньон, не то коммерческий директор и работает по вечерам. Пела его сестра, Лара, и это было хорошо. Она мне нравится. Умеет владеть своим небольшим, но красивым голосом и манеры у неё вполне приличные, без всяких претензий непонятой звезды. В ней вообще было что-то такое, что я могла бы с ней подружиться, но муж у неё как раз с претензиями и дебил, каких мало. Поэтому я с ней только раскланиваюсь.

Артур неровно дышит к Маринке с самого конкурса "Мисс Город" и заливался соловьём, пытаясь ей угодить. Ничего серьёзного тут, конечно, не получится, девочка метит повыше, но выслушала она его благосклонно, очень мило и звонко-мелодично посмеялась над шутками, приняла цветы. Пообещала танец, с детской непосредственностью проверив, как на это реагируют окружающие. Окружающие реагировали во все глаза и я настроилась на то, что вечер будет суетливым, но вполне сносным. Девочка повеселится, мальчик посмотрит и запомнит, "лучшая на свете Тиночка" порадуется за молодёжь.

Презентация французской кухни началась с закусок и я решила, что они неплохие. Лягушек не подавали, сырые шампиньоны в каком-то особом соусе я не доела, но нашла достаточно терпимыми. Дан с Маринкой попробовали устриц и сказали: ничего особенного, но я предпочла салат. Чёрная икра по вкусу не отличалась от русской. Маринка потащила Дана танцевать, а я закурила, оглядывая зал. Не люблю Палас. Много шума, много людей, нет интима, всё на виду. Обилие случайных лиц, зареченских братков и проституток.

Из глубины зала мне помахал рукой Маго. Когда-то он оказал мне услугу, теперь мы дружим. Я всегда беру себе его заказы по "минимуму", а он без очереди и проволочек обслуживает мой рено не говоря уже об образцовой защите нашего салона его парнями. Минут через пять он подошёл меня пригласить.

— Тина, пойдём. Не могу видеть, как такая женщина сидит, когда звучит музыка.

Маго предпочитает ярких блондинок со стервозными манерами и пышными формами, по крайней мере, я его с такими вижу в увеселительных местах. Может, ему надоели покорные лица горянок, может он считает, что открытое ухаживание позволительно только с женщинами, которые имеют независимый характер, не знаю, но на Маринку он не обращает особого внимания, и она на это злится. Она вообще с особой ревностью реагирует на все знаки внимания, оказанные мне, а не ей. Но сегодня его почтительно-восхищённый поклон девочку удовлетворяет. Покорённых и так достаточно, а они с Даном — прекрасная пара. Тем более я, по её мнению, не во вкусе Маго, меня пригласили из вежливости. Мне это безразлично, потому что Маго — прекрасный танцор — ловкий и бережный.

Мы с обоюдным удовольствием "прошлись" по площадке. Пьяных было ещё мало, никто не толкался и не пялился. Я вернулась к столику и нам подали горячее. Я поела с аппетитом, Дан тоже. Маринку без конца приглашали и она успела только "поклевать". От успеха она ещё больше похорошела, разрумянилась и выглядела настоящей звездой. Будет о чём пошушукаться с Ленкой.

Дессерт я оставила на Маринкино усмотрение и она по-детски увлечённо принялась расспрашивать официанта, а я вышла в туалет. При повороте с лестницы меня ощутимо-таки толкнули и я, извинившись, оглянулась. Сразу узнала Рыжую из Курятника, которая однажды старалась привлечь внимание Дана.

— Ходи потише, швабра! Отъедятся, а потом на телеге не объедешь! — нахально заявила она мне, жарко выдохнув в плечо.

Вес у меня, вернее всего, такой же, как и у неё, труженицы, а вот рост сантиметров на пять повыше, но я не спорю. Было бы о чём… Безразлично скользнув взглядом по золотым шортикам, обтягивающим аппетитный задок, прохожу мимо. Рыжая что-то шипит вслед, но я уже закрываю за собой дверь. Когда я, подкрасившись, выхожу в фойе, меня ожидают на лестнице несколько разряженных девиц, со скучающим видом подпирающих стену с сигаретами в зубах. Вот тебе и сюрприз!

Я слышу озноб, пробегающий по затылку, и успокаиваю участившееся дыхание. Предварительный обзор позиции не обещает ничего хорошего.

Наверное, Совка новеньких набрал, он любит частую смену состава. Вот эту чёрную, я уже видела, тоже в Курятнике. Крепкая девочка, и взгляд у неё недобрый. Да и остальные… Особенно вон та, с пустыми глазами пакостливой козы и толстой шеей. На все восемьдесят кг с лишним потянет… И командующий в этом войске, наверное, она. А чёрная — начальник штаба или комиссар. Комиссар, конечно, улыбочка выдаёт.