Мы постарались скрасить вечер для Дока как могли. Оба наотрез отказались от врачебного осмотра и уложили его спать сразу после душа и массажа. Дан оказался ещё и приличным массажистом. Талантов у него — как из волшебной шкатулки. Руки массировала я.
Док проспал часа четыре, а уже в одиннадцать проснулся и снова захотел есть.
— Поешь и снова ляжешь, хорошо, Док? Хотя бы эту ночь выспись по-человечески, а потом заступай опять на свою боевую вахту — попросила я и он энергично закивал головой, одобрительно промычав что-то с набитым ртом. После отдыха он ел намного охотней.
Я, собрав ему на стол, села рядом. Дан плескался в ванной.
— Тинатин, а мальчик у тебя хороший. Как ты собираешься с ним поступать? — прожевав очередную порцию, напрямую, без деликатных вступлений, спросил Док.
— А как с ним надо поступать, Док? Ситуация требует срочных решений? Я знаю, что он хороший мальчик, я уже ничего не могу изменить или вернуть назад. Всё идёт, как идёт. Ты можешь что-то предложить?
— Нет, не могу. И уже не думаю, что ты запуталась. Твой Дан мне нравится… Очень нравится. И ты, видимо, знаешь, что надо делать — это главное. Я теперь спокоен. Прости, что завёл этот разговор.
— Всё в порядке, Док. Какие могут быть извинения? — улыбнулась я: Спасибо за заботу, но между нами всё, в самом деле, нормально. Не бери в голову. Расслабляйся и отдыхай. Как твои руки? Получше?
— Отлично, спасибо. А ты, наверное, должна была стать врачом, дорогая! Только тяга к прекрасному победила в тебе тягу к медицине.
— Ну вот, отдохнёшь и снова в бой — радую его я: А потом- ко мне, знахарке, если помогает. И почаще!
— Да-а-а! В бой… У нас в привокзальном Сарае такой позавчера бой был, побоище даже. Бомжи друг друга покромсали, Ванька сказал, только что не на куски. У двоих брюшина вспорота, внутренности на полу… Третьему вообще голову почти отхватили, непонятно как и чем. На столе прямо, у нас один скончался. Пацан, двадцать лет, а вид у него был… На все пять десятков потянет. Всего-то, рваная рана в области ключицы, а кровопотеря — критическая.
— Чего они не поделили? Бутылку или денежки? Милиция — то, что говорит?
— Выясняет милиция. Ваш дружок Ванечка Петренко с ног сбился. Ещё одного выловили, вроде как сосед по трущобе, а он с дуба рухнутый, эпилептик. Несёт ахинею про дьявольских гостей. Какие там гости!
— Может и гости. Чужих вокруг навалом, город бурлит. Маго сам не свой.
— Да уладят они всё, Тинатин, ты хоть не переживай! Не захотят краснодарцы обострять. За Маго не бойся! Он мужик серьёзный и неглупый, за ним горы, а горы всем нужны… Ну подстрелят парочку-другую шестёрок с обоих сторон, а потом всё равно разберутся. А ты плюнь и живи, как живётся. Только не влазь, смотри, никуда.
— Вот подсказал! Спасибо тебе за совет, а то я уже хотела Дана за гаубицей снарядить… Или нет, за установкой "Град". Я правильно называю?
— Да я же не о военных действиях, Тинатин. Я знаю, ты у нас девушка спокойная и в обыденной жизни миролюбивая. Ты по городу поменьше светись. Дома посиди. Соблазнится какой-нибудь козёл… Вон их, чужаков, сколько понаехало!
— Док! Ты в своём уме? — я призываю подошедшего Дана в свидетели и картинно упираюсь руками в бока: — Тоже мне, нашёл Клаудию Шиффер. Да мне её ноги как раз подмышки придутся. Ну, сказал!
Док насмешливо округляет глаза и я догадываюсь, что он вспомнил облик "крымской шалуньи".
— А Пенёк? А триумфальное сражение в Паласе? — торжественным голосом прокурора на суде восклицает он.
ebooksa