Сестра

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ну что, вы готовы? Чего тянуть, мои ребята ждут. Куда ехать?

– Да тут недалеко, – вмешался Арбатов. – А с органами правопорядка все улажено?

– С органами? Да, а как же, сидит в автобусе представитель этих органов.

– Тогда мы сейчас оденемся потеплее и можно ехать, – Марина посмотрела на Вадима. – Идем, не будем задерживать людей.

Микроавтобус долго колесил между деревьев, прежде чем нашелся подходящий подъезд к водоему.

– Ну, наконец-то, – произнес Константин Михайлович, когда водитель остановил машину. – Выгружаемся, – приказал он двум молодым парням, приехавшим с ним.

– И мы выгружаемся, – обратилась девушка к Арбатову.

– Я думаю, вам не стоит с нами плыть, оставайтесь здесь, на берегу. Покажите только место на карте, а там уж мы сами, – попросил Заварзин Марину.

– Нет, на карте я не смогу сориентироваться. Я с вами. Понимаете, мне нужно почувствовать его.

– Вы, что, экстрасенс? – с явной иронией спросил один из парней.

– Кирилл! – одернул его Константин Михайлович. – Помолчи! Хочет с нами, пусть едет, ей лучше знать.

– Хорошо, – буркнул тот в ответ и присоединился к напарнику, который уже надувал лодку.

– Мне твоя помощь не нужна, займись второй, – отфутболил его тот.

Минут через тридцать все были готовы. Две добротных резиновых лодки спустили на воду. В одну погрузился Заварзин с Мариной, в другую его ребята, одетые в водолазные костюмы. Арбатов с полицейским и водителем остались на берегу.

Девушка долго не могла определиться. Она так волновалась, что не могла вспомнить, как выглядело то место, на которое указала ее сестра. Вода, кругом вода и, к сожалению, на ее поверхности никто не поставил указатель. Марина попросила заглушить моторы и, закрыв глаза, какое-то время сидела в тишине.

– Ну что, куда теперь? – спросил Константин Михайлович, когда она снова стала смотреть на воду.

– Никуда. Это должно быть здесь.

– Вы уверены? – переспросил ее напарник Кирилла.

– Да, я уверена.

Ребята работали долго, они несколько раз погружались под воду. Марину трясло, но скорее от волнения, чем от холода.