Эрик

Эрик несся галопом на своем коне около четверти часа и, только поняв, что его не преследуют, сбросил скорость и пошел легкой рысью. Ближе к вечеру он встретил небольшую группу священнослужителей и расспросил их о местности, в которой он находится и какие города в округе. Оказывается, что в дневном переходе к северо-западу, располагался пограничный город Базель. В него и направился. На ночь он смог остановиться в таверне небольшого городка Ольтен, что стоял рядом с Аарбургом, аккуратно на другой стороне реки. Следующий день решил ехать побыстрее, и ходкой рысью, к полудню, добрался до пункта назначения. На воротах его, на удивление, пропустили без проблем, даже не спрашивали кто он и откуда, да и платы не взяли. Видимо сказался его вид – верхом, в кольчуге, шлеме, при мече и арбалете. Так простолюдины не ездят в основном, а благородные не любят, когда их останавливают. В Базеле он особенно задерживаться не стал, лишь потолкался на торге, где смог обменять свой странный, массивный меч двухсотлетней выдержки, который он пока еле тягал, так как весил полтора килограмма или около того, на удобную венгерскую саблю, весом всего грамм восемьсот, почему-то залежавшуюся у продавца. А так как в мече металла было заметно больше, а покупателей на саблю вот уже четыре года никак не появлялось, то продавец еще и доплатил Эрику два денария. Приценившись к новым доспехам, наш герой очень быстро закатал губы обратно, да так, что аж зубы стало видно. Ему не хватало даже на половину новой кольчуги, не говоря про толковые и красивые чешуйчатые и ламеллярные комплекты, сделанные в землях славян и венгров. Так и ходил он пару дней по рынку, облизываясь на вкусные девайсы. К слову сказать, походя по рынку, он узнал про наиболее ходовые в этих краях монеты и их курс. Самыми частыми гостями были четыре монеты, это марка, что чеканится в Вене, денарий и брактеат, что равны между собой и обол. За одну марку дают 192 денария или 412 оболов. Хотя курс может колебаться, так как монеты могут быть и не местные, а потому и по весу и составу иные. Забавным было то, что в ходу были практически исключительно серебряные монеты, а те немногие золотые монеты с Востока, что попадали в Европу, очень быстро уходили в сокровищницы и на ювелирное дело. Про медь народ вообще почти ничего не говорил, лишь изредка ухмылялся неопытности юнца и объяснял, что монеты из столь презренного металла принимает лишь редкий простофиля.

К концу второго дня он понял, что бесполезно тратит свое время, и решил оценить обстановку, для начала. Итак – он является бароном Эриком фон Ленцбургом и законным претендентом на лён вассальный к его весьма влиятельному кузену графу Ульриху Кибургу. Наследные владения представляли собой старый замок, требующий серьезного ремонта и девять деревень по 50-100 жителей с соответствующими сельскохозяйственными угодьями, восемь из которых стояли вдали от замка отдельным анклавом. На дворе отплясывал 1196 год, а значит уровень сельского хозяйства был совершенно ужасный и дохода эти земли давали весьма немного. Какие у него шансы на захват своего наследного владения? Честно говоря – очень небольшие, так как для дружины он не авторитет, даже если Карл умрет, его место, быстрее всего, займет Рудольф, так как является не только рыцарем, но и опытным человеком. Его кузен хоть и молод, но смышлен, а потому легко поддержит новую династию баронов, тем более что предыдущая имеет некоторые права на его титул и может потенциально быть опасной. Короче – ему там ничего не светит при текущем раскладе. Из имущества у него есть только молодая кобыла, затертый акетон, кольчуга, усердно дышащая на ладан, старый шлем, сабля, арбалет и кинжал. Всего получается меньше третьей части серебряной марки даже с учетом монет. Как говориться – для Атоса это слишком много, а для графа де ла Фер – слишком мало. Поясню – дело в том, что на эти деньги вполне можно завести неплохое хозяйство и тихо, мирно жить забившись где-нибудь в уголок и вкалывая от зари до зари, дабы покушать, однако, для дворянина, даже такого мелкого как он, этих денег явно недостаточно. То есть, тут тоже голяк, хотя, как "стартовый пистолет" вполне сойдет.. Каково его положение? Он крепкий молодой парень 14 лет, который смог удрать из лап весьма изворотливого хищника – любимого дяди. Теперь он фактически в чистом поле, без кола, без двора и без перспектив. Разве что пойти дружинником к какому-нибудь мелкому дворянину. Ситуация та еще получается. Поэтому нужно крепко подумать и понять, что же он тут хочет – в новом теле, новом мире и новом статусе? Первое что приходит на ум – это хорошо жить, то есть, не сильно напрягаясь вкусно кушать и мягко спать. Для достижения подобной цели есть только два пути: первый – стать торговцем, второй – прикрепить к титулу земли и жить с них. Само собой быть дворянином при земле – куда более интересная перспектива, чем просто спекулировать тем или иным имуществом. Для этого нужно решить три задачи. Во-первых, найти средства к существованию. Во-вторых, сколотить вокруг себя банду, так как амбициозные одиночки долго не живут. В-третьих, для прокорма банды нужно найти постоянный источник финансирования. Итак, по первой задаче решение простое – нужно немного пограбить. Это неэстетично, некрасиво, аморально и совершенно некуртуазно, но разве кто-то в истории иным способом мог заработать приличные деньги за короткий срок? Разбой, работорговля и вымогательство – традиционные источники первоначальных капиталов. Решение второй задачи куда сложнее. Тут появляются три проблемы. Первая проблема – личные качества кандидатов. Абы кого брать нет смысла, а хорошие специалисты всегда на счету и их в свободном плаванье не выловить. Вторая проблема – вопрос личной преданности. Что будет мотивировать этих, весьма одаренных людей, сохранять преданность нашему герою? Деньги? Это вряд ли, так как в этом случае преданность закончится ровно тогда, когда закончатся деньги. Тут нужно думать. Третья проблема – проблема лидерства. Имея в команде сильных, умных и инициативных людей, он может просто не проснуться в одно прекрасное утро. Как ни странно, но обычно у таких людей тоже есть амбиции и редко они маленькие. С решением третьей задачи вообще все неопределенно и зависит от того как вывернет жизнь его судьба, а так же кого и сколько он сможет собрать в банду. Так как грабить на одной территории долго очень опасно, нужно выдвигаться в путешествие, а чтобы не тратить время и силы на лишние телодвижения – потихоньку двинуться сразу к тому месту, где он будет захватывать себе земли. Самым разумным в этом деле было идти в земли слабеющей Византийской империи, так как там правил известный самодержавный клоун Алексей III Ангел у которого отхватить кусок земли не сможет только слепой и беззубый рахит. Из всей территории, что была под контролем у этого императора, самым лакомым кусочком была Таврия, то есть, современный Крым, имеющий очень удачное стратегическое положение, как в военном, так и в торговом смысле. Да и влияние Алексея там практически равно нулю. Но напрямую туда двигаться нельзя, нужно собрать ресурсы и войска. Для этой цели Эрик составил себе маршрут и набросал, в общих чертах, рабочие задачи, которые нужно будет решать по ходу действия. Самой первой задачей стало приведение его снаряжения в рабочее состояние, так как грабить народ с этим мусором весьма затруднительно. С утра следующего дня, он заказал себе три десятка арбалетных болтов с гранеными наконечниками и пошел приводить в порядок пояс для зарядного крюка и арбалет, а то в самый ответственный момент или лук сломается, или спусковой механизм развалится. К концу пятого дня он был готов выезжать в Аугсбург. А дальше в Вену, где, по слухам жил толковый мастер-кузнец, славный на все Австрийское герцогство своими кольчугами и шлемами. К нему-то Эрик и хотел пойти в подмастерье, дабы освоиться в этом нелегком деле в современных ему реалиях. От мыслей, что снова сможет заняться знакомым и интересным делом его совершенно будоражило. Конечно, это будет выглядеть очень странно – благородный обучается у простого мужика, но, в принципе, это можно списать на блажь и кураж. Дескать поспорил – смогу не смогу. Среди феодалов поймут, а мнение толпы ему не интересно. Все было готово, но в ночь выходить было неразумно, так что пришлось ночевать в Базеле. Самой неожиданной и, в тоже время, приятной новостью было то, что Берта, все же, смогла достойно встретить своего мучителя. Буквально в последний день перед его отъездом, по рынку стали ходить слухи, о том, как она ножом не только повредила его мужское достоинство, но и хорошо порезала лицо с шеей. Он выжил, хоть и сильно болен, но еще неизвестно хорошо это или плохо, так как известный красавец и гроза женщин – барон Карл фон Ленцбург стал в итоге не только жутко страшен лицом но и пуст как мужчина, потеряв наиболее активную часть своего тела. И это при том, что он еще не женат и бездетен! Сама же Берта приняла смерть от топора, которым ее зарубил стражник, прибежавший на крики барона. Спал Эрик плохо, то и дело просыпаясь – его обуревали мысли. Да, средневековье оказалось самым натуральным со всеми его прелестями и нравами. Не те эти времена, чтобы гнусавым голосом верещать о правах человека. Тут ценится только твердая рука и железная воля, а человеческая жизнь стоит хоть сколько лишь тогда, когда ты сам ее отнять не можешь и вынужден оплачивать наемника. Все остальное – лишь антураж, которым для некой эстетики украшают всю грязь и скверну, что тут цвела буйным цветом под самыми разнообразными соусами.

Утром, он вскочил ни свет, ни заря и провел последнюю ревизию своего имущества, вспоминая, все ли он подготовил, все ли он взял. С деньгами у него плавно начинались проблемы, так как после ремонта арбалета, покупки новых болтов и подгонки толковой портупеи с крюком под него на руках у Эрика осталось всего пятнадцать денариев. Если так дальше пойдет, то очень скоро ему кушать станет нечего. Но человек с оружием всегда себя прокормит, так что нашему герою осталось лишь выбрать пищу по зубам. Итак – в путь. Он двигался по дороге на Рейнфельден и далее на Браг, это было в опасной близости от замка, но иные пути слишком далеко забирали в сторону. Ближе к вечеру он нагнал группу путешественников. Человек десять, все в доспехах, при заводных конях с поклажей, но ребята явно не военные. Разговорились, познакомились, оказалось, что среди них нет ни одного дворянина. Странно и любопытно. Так они проехали десятка полтора миль, пока из-за поворота не вынырнула развилка, и оказалось, что они не едут в Аугсбург. Попрощались и поехали своей дорогой. Эрик отъехал всего на пару миль от перекрестка. Ведь любопытно – куда и зачем они едут в доспехах и с оружием. Это же огромные деньги! Кто и зачем доверит их простолюдинам? В общем, сомнения его одолевали недолго. Развернув коня, наш герой решил проследить за ними до ночлега, само собой – не попадаясь им на глаза. Долго ли, коротко ли, но через два часа стало быстро темнеть, а еще через час след резко забрал к лесу, где в полумиле, на опушке уже потрескивал костер, светящийся яркой звездой в сгустившейся мгле. К счастью, за Эриком был перелесок, и его силуэт было сложно разглядеть на фоне черного массива, так что его появление не заметили. Осторожно спешившись, молодой барон привязал коня к дереву примерно в миле от костра, как раз в перелеске. А сам, ползком, при оружии, стараясь им не греметь, направился к ночевки странных путников. Увы, давалось ему это очень тяжело, хорошо хоть кольчуга, туго натянутая на акетон не издавала лишних звуков. Потратив на эту партизанщину около двух часов, Эрик, все же смог занять удобную позицию в тени большого дуба, что стоял чуть поодаль от леса на небольшом пригорке, метрах в десяти от костра. Со стороны отдыхающих этот холмик вообще никак не просматривался и выглядел сплошным, размытым черным пятном. Засев в тени наш герой внимательно наблюдал. Десять вооруженных мужиков против одного хоть и крепкого, но подростка это вам не шутки. Но вот, наконец, они разобрались с ужином и улеглись спать. Обращало на себя внимание то, как они неловко все делают. С виду вроде опытные ребята, но и лагерь разбили в странном, легкоуязвимом месте, и с конями провозились долго. Сомнения теребили душу, а пальцы теребили ложе арбалета, который был уже взведен и заряжен, на всякий случай. Решение подсказали они сами, оставив всего одного часового клевать носом на бревнышке лицом к огню. После чего беззаботно отправились в объятия крепкого и здорового сна. Теперь осталось выбрать момент. Сразу нападать нельзя, можно спугнуть задремавшую добычу. Лучше подождать смены часового, все и заснут покрепче, и время смены караула будет известно. Час наблюдения за мерно храпящими мужиками сказывался на нашем, свежеиспеченном разбойнике. Он чудом не уснул и лишь активное шевеление у костра, смахнуло сон. Часовой минут пять расталкивал своего сменщика, который что-то буровил, брыкался и совершенно не хотел заступать на пост. При этом остальные путешественники даже мелодию храпа не нарушили, совершенно не реагируя на подобный шум у них под боком. Кое-как святое таинство все же случилось, и теперь почетное бревнышко грел своей попой новый персонаж. К счастью, ему было недосуг клевать носом и бороться со сном, а посему устроившись на своем импровизированном троне, и пригревшись, им был совершен крайне важный поступок – введена десятая глотка в ночной хор, что надрываясь, пел гимн Морфею на лесной опушке. Подождав пару минут, Эрик медленно подтянул к себе арбалет, сел на корточки, прицелился и выстрелил в лицо часовому. Болт лег аккуратно и мягко прямо в глазницу. Легкий звук запевшей тетивы остался незамеченным остальными, а часовой издав хрюкающий звук задрал голову и беззвучно опрокинулся за бревно. Со стороны это выглядело так, будто он свалился во сне на спину, да так и заснул дальше. Секунды текли медленно, как бы даже лениво и, с каждой нарастало напряжение, а пальцы до боли впивались в ложе арбалета. Вот прошла минута, но, увы, эти странные люди не вскакивали, а бессовестно и нагло храпели. Наш герой не стал больше испытывать судьбу, мало ли болт не ляжет так мягко и зазвенит о какой-нибудь металлический предмет. Поэтому он отложил арбалет и очень медленно стал подкрадываться к путникам, пригнувшись и сжимая в руке нож. Народ у костра лежал вповалку, но либо на боку, либо на животе. Поэтому, не особенно выдумывая, Эрик медленно и аккуратно ходил от человека к человеку и хор медленно терял силу. Его нож аккуратно входил со стороны затылка в основание черепа под таким углом, чтобы лезвие уходило в сторону мозга, где поражало ту часть, которая отвечала за дыхание и сердцебиение. Поэтому товарищи умирали практически мгновенно.. Тихие и аккуратные удары, которые не вызывали ни криков, ни шума. Лишь легкий хруст хряща служил индикатором успешного результата. Закончив он сел около костра и обхватил колени. Все тело бил озноб, а к горлу подкатывали рвотные позывы – это были его первые трупы. Именно таким и застало утро место ночлега – десять трупов и один парень, сидящий неподвижно и смотрящий выпученными глазами куда-то в пустоту. Легко сказать – десять трупов, да еще своими руками. Конечно, до ломки уровня героя из печально известного романа Достоевского было очень далеко, но на душе у этого парня было погано. Как же много уже пролилось крови. Сначала его семья, а теперь еще и эти люди. И сколько еще прольется? Неужели дорога к месту под солнцем идет по столь кровавому пути? Из транса Эрика вывел солнечный лучик, который отразившись от шлема, попал ему в глаз. Немного поморгав и осмотрев полянку, он побежал за арбалетом, а потом к своему коню. Вернувшись к стоянке, он деловито стал разбираться с тем имущество, что ему досталось по наследству от нечаянно усопших попутчиков.

К полудню были подведены первые итоги с улова. Оказалось не все так радужно, как он предполагал. Дело в том, что из-под котт, которыми они были накрыты, видно было только отдельные части доспеха. Однако общей картины было не видно. Тела были раздеты и сложены аккуратной шеренгой у деревьев, в двадцати шагах от остатков костра. А перед остывшими углями разместилась куча разнообразного барахла, которую Эрик пытался отсортировать и оценить. Ясно было то, что все брать не было никакого смысла, да и не унести не получалось, ибо за ночь стреноженные лошади разбежались, почуяв кровь и сильно испугавшись. Так что ему можно было надеяться только на своего коня и тех двух, что он смог найти в овраге, откуда они не смогли выбраться. Из доспехов он получил десяток шлемов типа шпангельхельм в хорошем состоянии, шесть клепаных кольчуг в состоянии близком к некондиции, три акетона и два коифа из клепаных колец. Из оружия было шесть копий с листовидными наконечниками и восемь топоров. Все остальное было в жутком состоянии, поэтому было потрачено масса времени, чтобы снять металл с этих, совершенно убитых вещей. Например, весьма нудно было срезать пришитые куски кольчуги к старому, рваному акетону. Копья и топоры, кстати, были сняты с древка и сложены в мешок, дабы не занимали много места. Одежду было решено не брать, так как она была испачкана в крови, да и вообще, могла доставить хлопот. По деньгам было тоже не густо, всего шестнадцать денариев и пригоршня оболов. У одного из усопших было найдено письмо какому-то итальянцу, в котором излагалась торговая информация с указанием имен, наименований, цен и каких-то рекомендаций. Сопоставив информацию из письма с имуществом, Эрик пришел к выводу, что ребята были наемными людьми, которых подрядил какой-то торговый дом, он же и снарядил. Одно было странно – почему наемники вели себя так беспечно? Неужели тут по ночам бандиты не нападают? Или эти просто были неопытны? В сумках на заводных лошадях они везли продовольствие на довольно длительное путешествие. Из продовольствия было отобрано вяленое мясо, соль и хлеб на недельное путешествие, на чем сортировка имущества была закончена, и настало время заметать следы. Молодой барон подошел к трупам и стал осматриваться по сторонам. В пятнадцати шагах, за деревьями, он увидел небольшой овраг, вполне глубокий, чтобы вместить и товарищей и их имущество. На дно он уложил трупы, сверху сложил все их имущество, что не забирал с собой. Поверх закидал листвой и ветками. Желание их сжечь он отмел довольно быстро, так как дым и вонь жженого мяса, могут привлечь других людей. Закончив дела на стоянке, он упаковал хабар на заводных лошадей и, привязав их уздечками, за седло впереди идущей, снова поехал в сторону Аугсбурга.

Следующие два дня Эрик двигался крайне осторожно, останавливаясь на ночевку только на крупных постоялых дворах, а по дорогам двигался урывками, избегая любых подозрительных попутчиков и затяжных разговоров. Утром третьего дня, через десяток миль пути, из-за поворота вынырнула маленькая деревня. Там было очень шумно и с окраины совершенно не было видно людей. Придержав лошадей, молодой барон спрыгнул на землю и взвел арбалет, сел обратно в седло и, держа свое оружие наизготовку, двинулся в деревню. Там происходило что-то странное. На площади стояла толпа, в центре которой, на бочке возвышался священник, у его ног лежала связанная молодая женщина. Вид этой бедняжки был довольно печальный: одежда порвана во многих местах, много ссадин и кровоподтеков, вся перепачкана в грязи и собственной крови. Эрик подъехал к толпе на расстоянии десятка шагов. Крики стихли и все обратили взор на него.

– Кто эта женщина? – спросил на латыни фон Ленцбург максимально тяжелым, почти гудящим голосом. Сказал и чуть сам не вздрогнул, ведь он даже не подозревал, что у него такой полезный и громогласный голос, ежели рявкать.

– Эта женщина пособница сатаны, ирландка – вежливо ответил священник и поклонился. – Простите мою наглость, но что заставило благородного господина посетить нашу скромную деревню?

– Я тут проездом. Меня привлек шум, что вы устроили. Что именно она натворила?

– Она отравила коров у почтенного мужа Хенрика.

– Что вы собираетесь с ней делать?

– Мы хотим ее утопить благородный господин.

– Кто судил ее?

– Мы судили ее всем миром. Решение принято единогласно.

– А кому принадлежит эта деревня?

– Благородному сэру Харальду.

– Почему же вы посмели пренебречь его судом?

Тут из толпы выскочил здоровенный мужик с топором и, выйдя на пару корпусов вперед, встал вполоборота и заревел густым басом:

– Да что вы слушаете этого сопляка?! Да у него…

Договорить он не успел, так как болт лег ему аккуратно в ухо. Эрик медленно опустил арбалет, обвел притихшую толпу злым взглядом и тем же гудящим голосом спросил:

– Кто еще хочет выразить свое почтение барону Эрику фон Ленцбургу?