— Где там? — спросила мама.
— Там, — сказала девочка и ткнула кулаком в окно.
— Там-там, — с ясной улыбкой сказала мама.
— А кто там живет?
— Там животные, — сказала мама.
— А еще кто там?
— Еще там боги и духи, — сказала мама, — но их там никто не видел.
— А люди там не живут? — спросила девочка.
— Нет, — ответила мама, — люди там не живут. Люди там едут в поезде.
— А где лучше, — спросила девочка, — в поезде или там?
— Не знаю, — сказала мама, — там я не была.
— Я хочу туда, — сказала девочка и постучала пальцем по стеклу окна.
— Подожди, — горько вздохнула мать, — еще попадешь.
Пьяные проводники наконец управились с подстаканником, труп шмякнулся о землю, подпрыгнул и покатился вниз по откосу. Вслед полетели подушка, полотенце, два красных венка и мраморное пресс-папье — покойный, судя по всему, был человек заметный.
— Я хочу туда-а, — пропела девочка на несуществующий мотив, — там-там, там-там…
Мать дернула ее за руку, приложила палец к губам и, сделав страшные глаза, кивнула на толпу скорбящих. Заметив, что Андрей смотрит на девочку, она подняла на него глаза и чуть выгнула брови, как бы приглашая на вершину годов, прожитых неким абстрактным Вахтангом Кикабидзе, чтобы снисходительно улыбнуться оттуда трогательной детской наивности.
— Чего это вы на меня так смотрите, — сказал женщине Андрей, — я, может, тоже туда хочу.
— Это что, — спросила женщина, — в снежные люди, что ли?
Андрей вспомнил цепочку следов на снегу за окном, которую год назад видел из окна ресторана, — это явно были отпечатки ботинок, несколько десятков метров тянувшиеся вдоль пути, а затем совершенно неожиданно прервавшиеся, словно тот, кто их оставил, растворился в воздухе.
5