До сих пор мы не смогли обнаружить никакой новой команды с помощью клавиатуры. Нам доступно только наблюдение за сказочным лесом через один-единственный открытый иллюминатор. Когда отсутствие занятий становится невыносимым, мы подходим к окну и смотрим на фантастический лес. Но если вначале мы не переставали задаваться вопросами и искали возможные ответы на них, то теперь мы часами тупо смотрим в окно.
Однажды Квентин сказал:
— Что, если попробовать комбинированное воздействие на клавиатуру?
И он объяснил мне свою идею.
После нескольких попыток у нас что-то начало получаться.
Контрольная лампочка на клавиатуре принялась мигать с одинаковыми интервалами.
— Попробуем менять ритм! — воскликнул я.
Когда я поворачивал колесико, Квентин нажимал на клавиши. Очень быстро мы получили меняющийся ритм: три мигания — два мигания — снова три. Но на этом все остановилось.
Через пару минут лампочка снова мигнула сначала три, потом два и опять три раза. Как оказалось, такой ритм может продолжаться бесконечно.
— Стоит ли продолжать это бессмысленное занятие? — пробурчал Квентин.
Я тоже перестал надеяться, что мы добьемся чего-нибудь, но решил продолжать, так как это все же было занятием, отвлекавшим нас от мрачных мыслей.
Неожиданно у меня получилось другая последовательность: три — три — два мигания… И Квентин воскликнул:
— Свет меняется!
Действительно, свет свисающего над центром зала прожектора изменился. Он стал фиолетовым! Прожектор засиял, словно огромный аметист!
Круглый зал затопили лучи заходящего солнца. С бьющимся сердцем и прерывающимся дыханием мы следили, не отрываясь, за фиолетовым лучом, переходящим с одного иллюминатора на другой…
Луч медленно скользит… Он проходит по первому иллюминатору, по второму, по третьему… И третий иллюминатор открывается!
ГЛАВА V Языческое капище и аббатство
Квентин обогнал меня. Он промчался по залу, не обращая внимания на острые осколки щебня, ранившие его босые ноги.
Добежав до иллюминатора, он закричал от разочарования и замолотил кулаками по стеклянному диску, точно такому же, как стекло, отделявшее нас от волшебного сада. Потом он повернулся ко мне с забавным выражением отчаяния на лице, но ничего не сказал и сразу же, забыв обо всем, прилип к стеклу. Через мгновение он с отвращением отвернулся.
Когда я подошел к нему, я подумал, что он, вероятно, испытал сильный шок, — такая смесь ужаса и отвращения была написана на его лице.
ebooksa