Вероника тряхнула головой:
— Слушай, мне абсолютно неинтересно, что с ними будет. Пускай хоть три миллиона выиграют в лотерею и улетят на Таиланд. Мне на-пле-вать.
— Пусть так. Но это вопрос
— Юленька, тебе бы армии в атаку водить, — она потерла лоб ладонью. — Давай поговорим об этом позже. У меня аж голова разболелась. Я рассталась с парнем десять минут назад, дай немного молча пострадать.
Время перерыва подходило к концу, студенты постепенно стали заполнять аудиторию. Юлька встала с парты:
— Ну, как хочешь. Кстати, а что там у тебя с вороной?
— А?
В утренних переживаниях Вероника совсем забыла о вчерашнем случае.
— Ты написала вечером в «Контакте», что тебя напугала ворона.
— Пустяки, — она махнула рукой. — Какая-то сумасшедшая птица вилась у моего окна весь вечер, мне это не понравилось, вот и всё.
— Ну смотри, — Юлька погрозила ей пальцем. — Не сходи с ума, милочка.
— А ты не пиши в «Контакте» всякую гадость прежде времени.
— Ох ты Господи боже, — подруга закатила глаза. — Ничего такого ужасного я там не писала. Скоро нельзя будет дышать без твоего разрешения.
— Ну, если потребуется… — пообещала Вероника.
Лекция была скучнейшей. У преподавателя комплексного анализа, старого профессора Зубатова, была неповторимая бубнящая дикция, от которой клонило в сон даже отличников. Хотя тема была важной для понимания дальнейшего материала, сосредоточиться Веронике не удавалось — формулы на доске расплывались, стоило ей задержать на них взгляд. Она беспорядочно думала о Максе, об Инне Вебер, которую даже не видела, о словах Юльки. Когда от переполняющих голову мыслей её стало мутить, она уставилась в ближайшее окно, где на фоне ясного неба вырисовывался красно-белый силуэт городской телебашни. Больше глазу было не за что цепляться, только иногда в поле зрения залетали редкие птицы. Одна из них настойчиво кружила неподалеку от окна, маяча чёрным комком.
Веронике вдруг стало холодно. Она с трудом отвела взгляд от окна и стала смотреть на профессора, который чертил на доске замысловатый график. Но через несколько секунд обнаружила, что снова смотрит в окно, за которым чёрная птица выписывала круги в пронзительно-синем осеннем небе.
Ей вспомнился страшный тяжёлый взгляд птицы, которая восседала на гараже. Эти глаза-бусы — они смотрели не
Конец пары стал для неё избавлением. Заставив всех переписать в тетрадях задание на дом, профессор стал укладывать свои бумаги в портфель. Вероника вскочила раньше всех и выскочила в коридор, прижимая сумку к груди. Озноб не проходил, она слепо шла вперёд.
— Эй, ты куда?