Сказка об уроде

— Ну, тут уж тебе решать. Я многим людям сообщал, что у них есть дар, но дальше они сами выбирали себе дорогу. Не скажу, что это всегда приводило к чему-то хорошему, но, по крайней мере, они знали. На самом деле, они знали это задолго до того, как я им это говорил, но разговор со мной помогал им понять, что они не сошли с ума.

— И много ли таких счастливчиков? — спросила Вероника.

— На дороге не валяются. В последний раз серьёзный разговор у меня был полтора года назад. Очаровательный молодой человек, мучимый головными болями. Он уже готов был сдаться, когда я к нему пришёл. Дар у него был, конечно, мощнейший. Разговор со мной придал ему сил. Но тут видишь, какое дело — в той или иной степени я вижу след почти в каждом человеке, но это тусклое, почти неразличимое сияние. У смертельно больных людей оно усиливается, не знаю, почему. А таких, как ты… чтобы один взгляд — и всё стало ясно… таких людей мало.

Наверное, я должна чувствовать себя польщённой, подумала Вероника. И откуда тогда это мерзкое ощущение? Она положила руки на колени:

— Что ж, большое вам спасибо за этот разговор. Я подумаю над тем, что вы мне сказали.

Карлик покачал головой:

— Как-то уж слишком официально. Я же вам не лекцию читаю. Вижу, я вас не убедил.

— В чём? — Вероника повернулась в его сторону всем корпусом. — В чём вы хотели меня убедить? В том, что я не напрасно стала инвалидом, и во всём этом имеется какой-то великий сокровенный смысл? Что мне следует не проклинать судьбу, а благодарить её на коленях за то, что мне обломилось такое счастье? Чего вы хотели добиться?

Похоже, она сказала это слишком громко. Мальчишки, которые всё это время как бы невзначай подбирались к ним, встрепенулись и отбежали назад, и даже неформалы отвлеклись от своих поцелуев и стали глазеть на них накрашенными тушью глазами.

Игорь ответил не сразу:

— У всякой монеты две стороны. И дар не исключение. Те, у кого он есть, обычно имеют вескую причину быть недовольными тем, что сделала с ними природа… Взять хотя бы меня. Я не просился стать недочеловеком, как не хотел способности видеть отблески свечения в людях. Но это то, что у меня есть, и я с этим живу. Тебе тоже нужно решить, как поступать с тем, что имеешь ты. Вот и всё.

Он легко спрыгнул со скамейки вниз — Вероника только сейчас обратила внимание, что его короткие ножки не дотягивались до земли.

— Ваша матушка знает, как связаться со мной, — сказал карлик. — Если захотите как-нибудь потом поговорить со мной, я буду рад. Да и голубцов хороших в наше время нечасто съешь.

Вряд ли тебе ещё доведётся отведать маминой стряпни, подумала Вероника, но вслух из учтивости сказала:

— Спасибо вам. Но я как-нибудь сама справлюсь.

— А что ещё вам остаётся? — Игорь пожал плечами и отвернулся, чтобы уйти. В своей разноцветной рубашке, возле летнего фонтана, маленький человечек смотрелся, будто сошедший с гротескного масляного полотна.

Когда он дошёл до фонтана, Вероника неожиданно для себя спросила:

— А как сейчас живёт тот парень?

Игорь обернулся и вопросительно поднял густые брови.

— Вы сказали, у него болела голова, — пояснила Вероника. — Что он с этим в итоге сделал? Теперь-то его боль не мучает?