— На пару минут, — сказала я. Оглянувшись назад, я увидела, что Брендан смотрит мне вслед.
Я записала заказ для четвертого столика. Первый листок пришлось разорвать, потому что я думала о Брендане Фиаре, и мои руки слегка дрожали. В принципе, разволновать меня — дело не хитрое.
Он, понимаете, уж больно многозначительные взгляды на меня бросал.
Может, я эти его взгляды вообще домыслила? Говоря по правде, я далеко не самая уверенная в себе персона. Мне кажется, я недурна собой. Ну, допустим, не писаная красавица, куда уж там. У меня прямые светлые волосы, которые я обычно стягиваю в конский хвост на затылке, светло-голубые глаза и приятная улыбка. По-моему, нос у меня кривоват. И подбородок квадратный, что ужасно меня раздражает. Когда я чувствую себя не на высоте, собственное лицо кажется мне похожим на лезвие топора с глазами.
Тем не менее, Бет утверждает, что я красивая. По ее словам, я похожа на Риз Уизерспун. Она всегда знает, как меня приободрить.
Я наблюдала, как Брендан и его друзья продолжали свой оживленный разговор. Даже Эрик сидел с серьезной миной. Интересно, о чем у ни там речь-то?
В кухне прозвенел звонок. Я поспешила к окну забрать заказ. Из кухни на меня подозрительно смотрел Лефти собственной персоной. Его худое лицо раскраснелось и истекало потом. На лысой голове, как обычно, красовалась белая бейсболка козырьком назад.
— Ты в порядке, Рэйчел?
— Тяжелый вечерок, — сказала я. — Но ничего, справляюсь. Я…
Лефти, однако, не ждал от меня ответа. Он уже успел отвернуться к шкворчащей сковороде.
Я вернулась к работе. Теперь я уже ничего не соображала.
К тому времени, как Брендан и его друзья собрались уходить, толпа в закусочной немного рассосалась. По дороге к двери они кивали и улыбались мне.
— Хочешь чаевых? — спросил Эрик.
— А то, — ответила я.
— Во! — сказал он, поднимая за ниточки несколько спитых чайных пакетиков, и заржал над собственной дурной шуткой.
К моему удивлению, Брендан вернулся и увлек меня в сторонку. И снова он смотрел на меня так, словно пытался прочесть мои мысли.
Я ощутила трепет в груди.
— Все было хорошо? — спросила я.