Он нахмурился.
— Нет. Совсем. У нас никогда не было общих предметов и…
Остаток фразы я не расслышала: лифт тряхануло, я взвизгнула. Свет погас. Кабина остановилась. Я заморгала в полной темноте. Было так темно, что я не могла разглядеть даже Брендана, хотя он стоял рядом со мной.
— Застряли, — спокойно констатировал он. — Застряли между этажами.
— Ты можешь… сд… сделать что-нибудь? — выдавила я.
— Им давно не пользовались. Напрасно я сперва его не проверил.
— Но, Брендан…
Глаза постепенно привыкали к темноте. Я смотрела, как он дергает рычаг взад и вперед. Кабина не двигалась с места.
— Здесь есть тревожная кнопка? — спросила я. — Мы можем вызвать кого-нибудь на помощь?
— Нет. Кнопки нет.
Мое сердце заколотилось. Я чувствовала, как кровь стучит в висках. Иногда у меня не на шутку разыгрывается клаустрофобия.
— Так… а воздуха нам тут хватит?
— Наверно. Хотя уже становится душновато, ты не находишь?
— Это заметят. Нас хватятся. Нас будут искать.
— Рано или поздно, — сказал Брендан.
Я постояла молча с мгновение, пытаясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. Брендан повернулся ко мне. Он скользнул рукой вдоль моей талии. И вновь я решила, что он собирается поцеловать меня.
И так он и сделал. Сначала нежно, потом более чувствительно.
Его губы двигались по моим губам. Он закрыл глаза. Сперва я колебалась. Но потом поцеловала его в ответ. Крепко-крепко. Я не хотела, чтобы это заканчивалось.
Наконец, он поднял голову и прошептал:
— Это было здорово.