Почему аристократы с таким маниакальным упорством продвигали и отстаивали аврамическую религию или любые иные учения, требующие отрешения от мирского? Почему они стояли за торжества духа над телом? Пусть и на словах. Но все же?
Все просто. Потому у того, кто не ценит мирское его легко отнять. Того, кто верит в блаженство после праведной жизни, легко убедить, что те тяготы, боль, страдания и нищета – это всего лишь испытание, и только пройдя их достойно можно после смерти обрести чего-то большее. Только тех, кто считает, что Царствие небесное будет в руках нищих, легко держать в черном теле и обирать… обирать… обирать… легко и спокойно.
И так далее… и тому подобное…
Ярослав же своими разговорами о вере сумел вызвать бурю.
Его слова расползались по западу Евразии словно яд по венам.
Старые религии вновь начали поднимать голову. А там хватало тех, что не выступали за отрицание мирского. Во многих из них человек сотрудничал с высшими силами, выступая пусть и младшим, но партнером. В отличие от концепции аврамических верований, стоящих на концепте безусловного греха, подавляющих волю людей через спекуляции на чувстве вины.
В свое время, во II–III веках нашей эры христианство смогло проложить себе дорогу признания в Римской Империи через оппозиционно настроенную аристократию. Она сплотила силы, противостоящие Императору единой идеологией. Из-за чего правители могущественной Империи оказались вынуждены уступить и возглавить то, чему не в состоянии противостоять…
Выбор меньшего из зол не делает его чем-то иным. Не первая и не последняя история. Старая как мир и гнилая как тропические болота.
Ярослав прекрасно понимал, что он не сможет переломить тренд. Что огромные силы, массы ресурсов и людей стоят за этим явлением. И он невольно бросил им всем вызов. Он разворошил осиное гнездо и сумел испугаться тех, кто там обитал.
Он вдруг осознал, как выглядели со стороны его попытки выжить для людей книги. Словно он боролся не за себя и свой покой, а против них. Против их веры. Против их положения и доходов, которое оформлялось и закреплялось этой религией. И черт возьми – ему это понравилось!
Те же массовые жертвоприношения пленных старым богам в Египте стали последней точкой. Потому как если раньше многие думали, что он просто заигрывает и шалит, то теперь всякий в Константинополе и Багдаде был убежден – Ярослав служит древним «демонам». И они отвечают ему поддержкой, достаточной для того, чтобы разбивать «святое воинство» раз за разом.
Чего же хотел Ярослав на самом деле?
Наверное, это было очень глупо и наивно, но он хотел попробовать построить новый мир, в котором все будет по-другому. Мир, в котором ты не рождаешься грешным рабом, но человеком. Мир, в котором в тебе не культивируют чувство вины на протяжение всей твоей жизни, а призывают отвечать только за те поступки, что ты совершил. Мир, в котором у тебя не отнимают последний кусок хлеба с обещанием какого-нибудь очередного Светлого будущего.
Не потому, что ему было жалко людей. Нет, ему было плевать на них. Его интересовала только судьба своих близких… своих потомков. И тех людей, что станут их окружать.
Ярослав вдруг осознал это свое жгучее желание. А вместе с тем его сердце кольнула боль от понимая – такого никогда не будет. Он не сможет преодолеть тренд. Он не сможет сломать то, что строили вот уже несколько веков многие тысячи богатых и влиятельных людей.
Но разве это был повод отвернуть?
Сражаться гибче – да. Играть тоньше – безусловно. Но продолжать идти вперед без единого, даже самого призрачного шанса на победу. Без даже отголоска надежды на успех. Но все равно сражаться. Если потребуется – со всем миром. Почему? Он не знал. Просто какая-то сила у него внутри не позволила бы ему жить, опусти он руки или смирившись с текущим положением дел. И если бы кто-то в этот момент заглянул ему в янтарные, практически золотого цвета глаза, то ужаснулся бы от ярости и решительности, что плескалась в них.
– Глупо… – тихо произнес Ярослав, наконец осознав это свое жутковатое желание.
– Они думают, что битва с мадьярами тебя ослабила, – уважительным тоном произнес наместник Херсонеса, что стоял рядом, на его корабле. Он не знал тех мыслей, что пронеслись в голове нашего героя, а потому судил только по тому, что видел. Ярослав на него скосился. Грустно улыбнулся. И решил поддержать эту игру.
– Откуда они знают об этой битве?
ebooksa