Ливонская партия

Иоанн осторожно оттолкнул тело аркебузира и осмотрелся.

Выжившие бойцы также поднимались. А из темноты стали приближаться латники. Отблески костра явственно выхватывали фрагменты их «белого доспеха» из мрака.

— К бою! — Рявкнул Иоанн, вскакивая и выхватывая свою эспаду.

Его бойцы не подвели.

Он уходил специально с самыми надежными. С теми, что шли с ним уже не первую кампанию. Поэтому они быстро поднялись и окружили своего короля.

Выжили в основном те, на ком имелись доспехи, не снятые по той или иной причине. На ком-то полулаты. На ком-то ламеллярная чешуя. Не суть. Главное то, что стрелы эту преграду не брали. А били по площади. И не всем угодили в уязвимые части тела.

— Это лишнее, — произнес, вышедший из темноты епископ. Тот самый епископ, что участвовал в недавних переговорах.

В этот раз он был одет не в рясу, а в латы. И откинув забрало на своем армэ с улыбкой смотрел на короля.

— Я же просил тебя Государь, смирить гордыню и оставить Ригу. А ты что же? Вот Господь тебя и покарал.

— Значит это все ложь?

— Что именно?

— Пожар в Москве.

— О нет, — улыбнувшись, произнес епископ. — Наши люди просто не успели. Мы надеялись, что пожар отвлечет тебя от Риги. И, как видишь, не прогадали. Но ты превзошел все наши ожидания. Превосходный подарок. Не так ли?

— Подарок еще не вручен, — процедил Иоанн.

— О, не беспокойся об этом. Сейчас наши английские друзья выйдут вперед и просто вас расстреляют из луков. Так и закончится твой жизненный путь. В бою. Как ты, полагаю, и желал. Как у твоего древнего предка — Свентослава. Из его черепа, печенеги, кажется, сделали чашу. Прекрасная традиция. Не так ли? Я преподнесу Святому престолу чашу для причастия из твоего черепа как реликвию. Это ведь поистине чудесно. Мертвая голова последнего Императора Рима… хотя, какой ты Император Рима? Случайный самозванец, волею судьбы, получивший этот громкий титул.

Иоанн промолчал.

Ему было безумно стыдно и обидно за то, что, зарвавшись, он так глупо попался. Слишком много побед совершенно вскружили ему голову. Он возомнил себя непобедимым.

— За детей не бойся. Мы проследим за тем, чтобы твой сын наследовал тебе. И утвердил вечный мир с орденом и Ганзой. На наших условиях.

— Мой дядя вмешается.

— Твой дядя мертв. Уже месяц как мертв. — усмехнулся епископ. — А его малолетний сын вряд ли что-то сможет предпринять. Яд, друг мой, творит чудеса.