– Позвольте, что вы в самом деле, господин Никитин… если деньги не интересуют – можем предложить выгодный обмен. Обменять на орловских рысаков или английские ружья…
– Нет. В мое поместье даже не суйтесь! Никого я продавать не буду!
– Может немного повремените с ответом? Подумаете хорошенько…
– Чеши отсюда, Шпагин! И больше не приезжайте в мое поместье…
– Напрасно вы так…– скривился приказчик и лихо запрыгнул в бричку.
Мне совсем не понравился этот мутный приказчик. Зачем и вправду покупать в поместьях девочек-подростков? Уж точно не для института благородных девиц…
Бричка развернулась и покатила назад. Ко мне уже семенил дедок, которого я увидел еще в первый день. Он скинул картуз и пробормотал:
– Никак сам барин к нам пожаловал?
– Деда, как дела в селе?
– Так дела у генерала-губернатора, а у нас так, делишки… Голубиха третьего пацана родила, здоровый, румяный, весь в отца. Никодим Фролов вернулся с шабашки, по дороге заглянул в кабак, все спустил под чистую. Даже седло и лошадь заложил… а у самого в хате вот-вот стена рухнет и крыша дырявая…
– Пьют мужики?
– Ну а как батюшка не пить, жизнь такая… хочется русскому мужику праздника души…
– Дед, а где живет кузнец Селифан?
Старик показал на вторую с краю избу с вальцованной жестяной крышей.
Я не успел подойти к калитке, как кузнец вышел на встречу. Крепкий малый, чернявый, похож на цыгана.
Он слегка поклонился.
Я обратил внимание, что во дворе кузнеца много полезного хлама. Обрезки труб, листы жести, чугунные швеллеры и стальные пруты. Тут же стояли две недоделанные рессорные повозки и зимние сани.
Видать, мастеровой мужик.
– Селифан, дело к тебе важное. Найди бумагу и карандаш, хочу кое-что заказать.
Через несколько минут кузнец удивленно смотрел на чертеж: