В душе измученной моей…
Ты будешь вечно незабвенная
В душе измученной моей…
Голос у княгини и вправду оказался сладостно-тягучий, на распев.
Гости прослушали весь романс, затаив дыхание. Неужели этот романс такой старый, я всегда считал что его написали незадолго до Гражданской войны.
Княгиня сорвала овации, кто-то из поклонников поднес большую корзину цветов.
Снова заиграли музыканты и начались танцы. Я опять пригласил генеральшу Попову. На этот раз старался перебирать ногами осторожней, обнимая даму одной рукой за плечо, а другой за талию. Но я заметил, пока играл в бильярд, генеральша изрядно набралась и сама пару раз наступила мне на ногу.
– Андрей Иванович, не скучно вам в нашем захолустье после столицы?
– Ничуть. Не люблю большие города, мне гораздо ближе деревенька, маленькое озерцо с прозрачной водой, березки… Утром открываешь окно – и комната наполняется запахом трав, пеньем птиц и свежим ветром… что может быть прекраснее…
– А вы романтик. Скоро бал заканчивается. Княгиня Ягупова предлагает поехать в Петровскую Слободку, это за городом…
– А что там?
– Сами увидите…– загадочно ответила генеральша.– Вам наверняка понравится, если любите настоящее веселье…
Как только музыканты прекратили играть, гости начали неторопливо расходиться, не забывая прощаться с господином Кирюшиным и его дражайшей супругой. Генеральша захмелела и почти повисла у меня на руке. Мимо прошмыгнул помещик Гарин, злобно покосившись. Похоже, обиделся он действительно крепко.
Мы попрощались с городничим и его супругой. Кирюшин напомнил, чтобы я и Наталья Петровна непременно приехали в следующую субботу на свадьбу дочери. Наконец мы вышли на свежий воздух и генеральша показала на красивую крытую карету с фамильным гербом. Два впряженных вороных терпеливо ждали. На козлах сидел мужичок с аккуратной шкиперской бородкой.
Мы приоткрыли дверцу. Внутри на диванчике сидела княгиня Ягупова.
– Наконец-то…
Я помог генеральше взобраться и сел рядом.
Княгиня кивнула на бутылку шампанского на столике:
– Разливайте, гусар…