— И как?
— Нет. Пока нет.
— Деканат — это мелочно. В таких случаях следует звонить в КГБ. Что смотришь? Прямой националистический призыв к восстанию, подрыв основ государственного и общественного строя СССР. Пятнадцать лет расстрела как с куста. Страшно?
— Ты издеваешься?!
— А ты слышала о теракте в гастрономе на Калиновского? Бабки в очередях только о нём и судачат, что там убитых тьма. Вижу — слышала. КГБ по моему доносу примчится в общежитие… — он наклонился, обдав Варю дыханием. — Примчится, чтоб арестовать вас четверых! Раз песни поёте крамольные, то и бомбу заложили, больше же некому.
— Я в Москве была, — жалобно пискнула Варя.
— Так себе алиби. Бомбу заранее готовили, ты всё знала, но не донесла. Ладно, тебе двенадцать лет хватит, выйдешь по амнистии. Да шучу я! — воскликнул он, увидев, что серые глаза с коротенькими ресничками наполняются слезами, которые вот-вот нарисуют дорожки на щеках. — Короче. Я принесу выпить. Клянусь — первым выпью свой бокал, а у вас появится на меня компромат — что нарушил приказ ректора не квасить в общагах. Не выгонят из БГУ, так выселят из комнаты. Ну, среди вашей четвёрки есть стукачка?
— Нет… Наверно.
— Вот! И проверим экспериментально. А пока — до вечера. Часов в десять нормально?
Варя, наконец, навела порядок в мыслях.
— Мы на четверых думали.
— Понял. Мне кого-то из парней позвать? Попробую Гриню. Добром не пойдёт, испугаю его до усрачки кровавой гэбнёй. Как тебя только что. Вы все такие доверчивые!
— Нет… Я не о том. И ещё…
— Из тебя каждое слово тянуть?
— Стеснялась, но спрошу. Ты Татьяну с собой не приведёшь?
— Мисс БГУ? Миску? Или целую кастрюльку? Слушай, расскажи, что про нас с ней говорят.
— Разное. Что у вас агитбригада выступала в меде. Ты ей на гитаре подыгрывал, а потом прямо на сцене предложил — выходи за меня замуж.
— Серьёзно? Немного молод я для свадьбы. А она?
— Послала тебя подальше.
— Класс! Выступление юристов в мединституте обсуждает филфак! Чувствую себя звездой.