Тэлли пожала плечами.
– Может быть, она была самой настоящей классической красавицей, а они об этом даже не знали. У них тогда странные понятия о красоте были. Они представления не имели о биологии.
– Повезло им, – вздохнула Шэй и посмотрела за окно.
– Ну ладно, мои морфы тебе не нравятся, почему не покажешь мне свои? – Тэлли очистила уолл-скрин и плюхнулась на кровать.
– Не могу.
– Сконструировать можешь, а смотреть сил нет?
– Да нет, действительно не могу показать. Я никогда такого не делала.
Тэлли от удивления широко раскрыла рот. С программой будущей внешности, позволявшей создавать морфы, баловались все, даже малые дети, у которых структура лица еще не устоялась окончательно. Помечтать о том, как ты будешь выглядеть, когда станешь красивым, – это занятие считалось неплохим способом скоротать время.
– Ни разу?
– Ну, может, в детстве. Но мы с друзьями уже давно перестали этим заниматься.
– Ясненько. – Тэлли села. – Ну, это мы сейчас исправим.
– Я бы лучше на скайборде полетала, – призналась Шэй и нервно сунула руку под рубашку.
Тэлли догадалась, что Шэй даже на ночь не снимает датчик и во сне летает на своем скайборде.
– Потом, Шэй. Просто поверить не могу, что у тебя нет ни единой морфы! Ну пожалуйста!
– Это глупо. Доктора – они же все сделают по-своему, что бы ты им ни говорила.
– Да знаю я, но ведь все равно это жутко весело.
Шэй красноречиво закатила глаза, но потом кивнула.
Встала с кровати, уселась перед уолл-скрином, убрала с лица пряди растрепавшихся волос.
Тэлли фыркнула.
– Ага, значит, ты все-таки этим занималась.