– Послушай, если не хочешь лететь со мной, все нормально, – сказала Шэй. – Я честно, Косоглазка. Но нас ни за что не поймают. А если поймают, я возьму вину на себя. – Она рассмеялась. – Скажу, что я тебя похитила.
Тэлли встала на скайборд и щелкнула пальцами. Оказавшись на одной высоте с Шэй, она сказала:
– Я полечу. Раз сказано, значит, полечу.
Шэй улыбнулась и на секунду сжала руку Тэлли.
– Круто. Будет здорово. Не так, как у новеньких красотулек, – по-настоящему здорово. Надень-ка.
– Что это такое? Инфракрасные очки?
– Не-а. Защитные. Чтобы ты лучше разглядела белую воду.
До белой воды они долетели уже через десять минут. Всю свою жизнь Тэлли прожила у реки. Медленная, напыщенная, она огибала город, обозначала границу между двумя мирами. Но Тэлли и не догадывалась о том, что всего в нескольких километрах вверх по течению от плотины величественная серебристая лента реки превращается в оскаленное чудовище.
Бурлящая вода действительно была белой. Она перекатывалась через камни, скользила по узким протокам, разлеталась озаренными луной брызгами, растекалась, стекалась и падала в кипящие котлы у подножия отвесных водопадов.
Шэй скользила по воздуху над самой поверхностью реки – так низко, что всякий раз, выполняя вираж, поднимала брызги. Тэлли следовала за ней, держась на безопасной, по ее мнению, высоте. Она надеялась, что ее одураченная перепрограммированием доска все же не даст ей врезаться в окутанные тьмой скалы и ветки деревьев. Лес по обоим берегам выглядел черной бездной, полной диких древних деревьев, совсем не похожих на искусственно выведенные поглотители углекислого газа, растущие в городе. Озаренные луной облака в просветах между ветвями казались жемчужными сводами.
Всякий раз, когда Шэй вскрикивала, Тэлли понимала, что ей придется пролететь через стену брызг, поднятых водоворотом. Порой брызги сверкали во тьме подобно белым кружевным занавесам, а порой неожиданно возникали из темноты. Еще Тэлли время от времени окатывали струи ледяной воды, разбрызгиваемой Шэй при ее рискованных маневрах, но от этого был и прок: ледяной душ служил предупреждением, что сейчас нужно будет повернуть в ту или иную сторону.
Первые несколько минут показались Тэлли сущим кошмаром. Она так стиснула зубы, что у нее разболелись десны, разнылись от постоянного напряжения пальцы ног в новых туфлях-липучках, устали расставленные в стороны руки. Ей даже пальцы пришлось растопырить, чтобы удерживать равновесие. Но постепенно Тэлли привыкла к темноте, к реву воды внизу, к тому, что в лицо вдруг могут полететь холодные брызги. Так быстро, так далеко и так рискованно она еще ни разу не летала. Река вилась посреди темного леса, змеилась, уводя в неизвестность.
Наконец Шэй замахала руками и остановила свой скайборд, задрав его передний конец и проехавшись по воде задним. Тэлли взлетела повыше, чтобы ее не окатило водой, и, сделав в воздухе небольшой круг, плавно затормозила.
– Мы добрались?
– Не совсем. Но ты посмотри назад.
Обернувшись, Тэлли ахнула. Город, оставшийся далеко позади, казался яркой монеткой во тьме. Фейерверки Нью-Красотауна едва заметно мерцали холодным голубым светом. Видимо, девочки поднялись очень далеко вверх по течению реки; Тэлли видела пятна лунного света, медленно ползущие по невысоким холмам вокруг города. Казалось, эти пятна света подталкивает вперед легкий ветерок, на самом деле несущий по небу облака.
Тэлли никогда не бывала за чертой города ночью, никогда не видела его издалека при таком освещении.
Она сняла забрызганные водой очки и сделала глубокий вдох. Воздух был пропитан резкими запахами – смолой хвойных деревьев и ароматом диких цветов. Чувствовался наэлектризованный привкус бурной воды.
– Не слабо, а?
– Да, – выдохнула Тэлли. – Это получше, чем шнырять по Нью-Красотауну.