Но ее дух был бодрее, чем тело, потому что когда она, шатаясь, поднялась на ноги, то у нее закружилась голова, и она упала бы, если бы ее не схватил в охапку племянник. Они все понесли ее наверх и положили на постель, где при ней оставался доктор. Чарльз пошел в полицейский участок, а Денверы охраняли напуганную прислугу.
Глава XVII
Наконец в гавани
Уже рассвело, когда жители Эрмитажа разошлись по домам: полиция сделала дознание, и все опять вошло в свою обычную колею. Когда они ушли, то миссис Уэстмакот, которой для укрепления нервов была дана небольшая доза хлорала, спокойно спала; ее голова была обвязана платком, намоченным в арнике. Поэтому адмирал немало удивился, когда около десяти часов утра он получил от нее записку, в которой она просила его сделать ей одолжение — прийти к ней. Он поспешно отправился, так как боялся, что может быть ей сделалось хуже; но успокоился, когда увидал, что она сидит на постели и за ней ухаживают Клара и Ида Уокер. Она сняла с головы платок и надела небольшой чепец с розовыми лентами и капот каштанового цвета с красивой отделкой у ворота и рукавов.
— Дорогой мой друг, — сказала она, когда он вошел к ней, — я хочу сделать вам несколько последних замечаний. Нет, нет, — продолжала она со смехом, видя испуг на его лице, — я и не думаю умирать и проживу по крайней мере еще лет тридцать. Женщине стыдно умирать раньше семидесяти лет. Сделайте милость, Клара, попросите вашего отца прийти сюда, а вы, Ида, передайте мне мои папиросы и откупорьте мне бутылку портера.
— Ну, вот, — продолжала она, когда к ним присоединился и доктор, — я, право, совсем не знаю, как мне сказать вам это, адмирал. С вами нужно говорить совершенно откровенно.
— Честное слово, сударыня, я не знаю, о чем вы говорите.
— Как могла вам прийти в голову мысль отправиться в ваши годы в плавание и оставить дома эту милую и терпеливую вашу жену, которая во всю свою жизнь совсем не видала вас. У вас будет деятельная жизнь, перемена места и развлечение, но вы не подумаете о том, что она умрет с тоски в мрачной лондонской квартире. Вы, мужчины, все одинаковы.
— Хорошо, сударыня, если уже вы так много знаете, то, вероятно, знаете и то, что я продал свою пенсию. Как же мне жить, если я не буду работать?
Миссис Уэстмакот вынула из-под одеяла большой пакет за номером и перекинула его старому моряку.
— Это извинение никуда не годится. Вот ваши пенсионные бумаги. Посмотрите, все ли они тут.
Он сломал печать, и из пакета выпали те самые бумаги, которые он два дня тому назад передал Мак-Адаму.
— Что же мне теперь делать с ними? — воскликнул он в замешательстве.
— Вы положите их в надежное место, или попросите сделать это одного из ваших друзей, а если вы захотите поступить, как следует, то пойдете к вашей жене и попросите у нее прощения за то, как вы могли хотя бы одну минуту подумать оставить ее.
Адмирал провел рукою по своему морщинистому лбу.
— Вы очень добры, сударыня, — сказал он, — очень добры и любезны, и я знаю, что вы — верный друг, но, чтобы выкупить эти бумаги, нужны деньги, и хотя за последнее время у нас было бурное плавание, но мы еще не дошли до такого бедственного состояния, чтобы подавать сигналы нашим друзьям. Когда мы дойдем, сударыня, то, конечно, прежде всего обратимся к вам.
— Не будьте смешным! — сказала вдова. — Вы в этом ровно ничего не понимаете, а хотите устанавливать законы. Я хочу, чтобы в этом деле вышло по-моему, и вы возьмете эти бумаги, потому что я делаю вам совсем не благодеяние, а только возвращаю украденную собственность.
— Как же это так, сударыня?
— Я сейчас объясню вам, хотя вы могли бы поверить даме на слово, не предлагая вопросов. Ну, теперь я скажу вам то, что должно остаться между нами четырьмя и не распространяться дальше. У меня есть свои причины скрыть это от полиции. Как вы думаете, адмирал, кто нанес мне удар прошлою ночью?
— Какой-нибудь негодяй, сударыня. Я не знаю его имени.
ebooksa