Замер давления, показал, что я могу лететь не только на боевую задачу, но и в космос — стандартные 120 на 80. И это, несмотря на моё постепенное закипание от игнорирования Вещевой моего присутствия.
— Всё у вас хорошо, лейтенант Родин. Можете… — сказала Ольга, но я хлопнул перед ней ладонью по журналу. Реакции было ноль. — Можете идти.
Непрошибаемая! Как с ней разговаривать, если она сейчас в Снежную Королеву превратилась и отдаёт холодом на весь кабинет. Кондиционер даже не нужен.
— Никуда не пойду, пока мы не поговорим. Почему ты так себя ведёшь?
Ольга продолжала молчать. Даже на меня не взглянула, а только отпихнула в сторону мою руку и продолжила что-то писать в журнал.
— Я для себя уже всё решила. Ты взрослый мальчик, всё должен понимать, — сказала она, по-прежнему смотря куда угодно, но не на меня.
— Ты ведь даже не пытаешься со мной обсудить. Чего случилось-то?
Сам же про себя подумал, что вчера, когда вошла Оля, всё смотрелось однозначно. Вряд ли есть хоть один вариант алиби. Пожалуй, стоит принять тот факт, что вчерашний секс был с некой приставкой «прощальный».
— Ладно. Видимо, не судьба, — махнул я рукой и направился к выходу. — Не знаю, что или кто тебя укусил. Надеюсь, когда вернусь, мы это обсудим.
С этими словами я вышел из кабинета и захлопнул дверь. Уже отойдя на несколько метров от двери, по коридору пронеслась информация, что доктор попросила никого не заходить в течение пяти минут.
После зачитывания боевого приказа и дачи последних указаний в классе, генерал Модяев построил всех на стоянке для своего напутствия. Он не сразу начал говорить, а лишь продолжал следить за тем подобием муравейника, на который сейчас было похоже лётное поле.
На аэродроме сегодня народу как никогда много. У каждого самолёта идут последние приготовления к вылетам. Техники проверяют оборудование, подвешивают средства поражения, заряжают блоки неуправляемыми реактивными снарядами и выполняют иную работу, совершая небольшие трудовые подвиги.
Иван Фёдорович ходил из стороны в сторону, рассказывая о важности сегодняшнего дня и операции в целом. Как и вчера, у него был строгий командирский голос, буквально вбивающий в тебя команду, которую нужно выполнить. Этот тон вселял скорее уверенность, чем призывал к покорности.
— А что с командиром? Собраться не может с мыслями? — шепнул мне Марк, стоявший слева от меня. Намекал он на отсутствие в строю Томина.
— Он вчера просился с нами. Врачи сказали, что после внепланового ВЛК только, — объяснил Гусько, переминавшийся с ноги на ногу. — Если честно, надо бы побыстрее этот «разговор» закончить. Я ещё за отбойник не сходил.
Модяев периодически наблюдал за работой инженерно-технического состава, ребят-аэродромщиков, простых водителей, которые «24 на 7» находятся на раскалённом или заснеженном бетоне. Глядя на них, понимаешь ценность и своих наград, и дела, которым ты занят. Порой незаслуженно забывают и специалистов по управлению полётами, авианаводчиков и много кого ещё. Вот и стараешься, чтобы труд такого огромного количества людей не пропал даром.
— Товарищ майор, может вам попроситься у Ивана Фёдоровича? — обратился к Гусько Мендель, поскольку замполит вот-вот натрёт себе промежность от таких передрагиваний.
— Ещё чего! Генерал тут распинается перед нами, а я поссать отпрашиваться буду⁈ — ответил замполит, который слегка уже покраснел.
Генерал помолчал несколько секунд и продолжил свою речь.
— Товарищи! Главное, это придерживаться намеченного плана. Не забывайте, что мы расчищаем дорогу нашим десантникам и мотострелковым подразделениям. И они ждут от нас поддержки!
ebooksa