Побежали все сидящие за столом. Остались только я и неунывающий Савельевич, который спокойно выпил ещё одну кружку.
— Воду, вроде, кипятил, — почесал затылок Гусько. — Наверное, климат плохой, верно, Серый?
Я лишь посмеялся над всей этой ситуацией и принялся, помогать Савельевичу, убрать со стола.
Утром к табличке на палатке, где было написано про дегустацию напитка, кто-то решил добавить фразу «Средство от диареи брать с собой. Здесь не выдают».
Постановку задач проводил сам Хреков, предварительно уточнив насущные вопросы и проблемы на базе.
— Совсем обалдели эти тыловики! — воскликнул генерал, подойдя к окошку в классе.
Теперь наша подготовка велась в отдельном строении модульной конструкции. Раньше сюда никого не пускали, поскольку тыловое начальство держало здание для показов комиссии. На нём всегда висела цепь, а внутри до сих пор пахло краской и лаком.
— По поводу задачи на завтрашний день, «весёлым», то есть истребителям, предстоит сопровождать Ту-16е и Ту-22 в район задачи. Что у вас, Тигран Араратович не хватает? — спросил Хреков, достав свой большой блокнот.
— Товарищ генерал, проще сказать, чего у нас хватает, — ответил Бажанян, поднимаясь со своего места.
— Давай, я записываю.
— Запасных пневматиков достаточно. Афганцы нам передали свои запасы, — начал рассказывать Араратович про колёса.
— Товарищ подполковник, резиновые изделия меня не интересуют. Что ещё? — спросил Хреков.
— Полосу должны были сделать, — спокойно сказал Бажанян.
— Тигран Араратович, вы сейчас серьёзно? Я видел, что у вас полосу восстановили. Вон, Ан-12 сел! — указал на проруливший мимо окна транспортный самолёт генерал.
В голове я уже сообразил, что нужно быстро что-то накарябать для Оли. Потом успеть экипаж перехватить и передать письмо.
— Что ещё… ну, у нас появился свет от генератора, — продолжил рассказывать очевидные вещи Бажанян.
— Обалдели, подполковник⁈ — воскликнул генерал, закрывая блокнот. — Я вас о готовности к выполнению задачи спрашиваю.
— Товарищ генерал, как будто вы не знаете, что у нас полная жопа! — громко сказал Аратович.
Генерал слегка опешил от такой искренности подполковника. В кабинете никто не смел издать и звука, пока Хреков не отреагирует на такую фразу.
— Совсем всё плохо? — переспросил генерал.