— Что поделать, ты всегда там, где что-то случается по нашей части. Увы, сейчас не могу без бумаги тебя посвятить в некоторые подробности этого дела.
— А зачем мне это? Я могу спокойно отказаться и поехать к себе в модуль. Меньше знаю — крепче…
— Никогда не поверю, что ты сможешь крепко спать, если знаешь, что Родина в опасности, — перебил меня Краснов.
— На больное давите? — спросил я, и Краснов утвердительно кивнул.
Похоже, знает он мои слабости. Не могу пройти мимо, когда страна во мне нуждается.
Я подтянул к себе бумагу и дважды её перечитал. Никаких слов о сотрудничестве или обязательствах, кроме, как держать язык за зубами, в документе не было.
— Пожалуйста, — расписался я.
— Молодец. Теперь продолжим, — произнёс Краснов и убрал в сторону лист. — Недавно у американцев чуть было не появилась документация по вооружению для МиГ-29. К счастью, успели перехватить, — сказал он и сел обратно на стул.
— И вы не боитесь мне такое рассказывать? — улыбнулся я. — Верите в мою непричастность к ЦРУ?
— Не только верю, но и знаю. Ты слишком заметный и не обладаешь таким объёмом и доступом к информации. Кстати, ты никогда не думал о работе в КГБ?
За окном послышался гул взлетающего самолёта на форсаже. Кажется, куда-то вызвали пару с дежурного звена.
— Спасибо, мне и на своём месте хорошо.
— Уверен?
— Всегда в себе уверен, Леонид Борисович.
Краснов задумался и отложил в сторону ручку.
— Так, что насчёт подозрительных лиц? Кто-то, возможно, интересовался новым самолётом?
— Конечно. Половина моей эскадрильи спит и видит себя в кабине МиГ-29. Я один из них, так что меня можно подозревать, — улыбнулся я.
— Значит, ничего не видел, — сказал Краснов, с задумчивым видом.
Однако не торопился Краснов отпускать меня. Смотрел пристально и готовился мне кое-что сказать.
— Точно, ничего странного не заметил после появления здесь новых самолётов? — спросил он.