— Капсула может взять двоих человек и около тонны груза, — сказал Хопкинс.
— И как ты в ней преодолеешь под водой пятьсот километров до побережья Майами?
— В пасти кита.
Уорнер-старший расхохотался; сначала резко, почти визгливо, а потом все басовитей. Таким смехом он выражал все: веселье, страх, сомнение, отчаяние, боязнь, горе… и каждый раз только сам знал, почему смеется.
— Какой умный мальчик! И сколько же я должен заплатить рыбе, чтобы она притащила нас в нужное место?
— Киты — не рыбы. Это морские млекопитающие с дыхательными отверстиями. Деньги можете платить мне. Я уже установил в мозг кита микрокомпьютерное биоорганическое устройство, которое может принимать входящие сигналы и преобразовывать их в его мозговые волны. С помощью этого прибора можно управлять поведением кита.
Хопкинс достал из кармана коробочку, похожую на пульт дистанционного управления телевизора.
Уорнер-старший еще сильнее зашелся в хохоте.
— Ха-ха-ха… Этот мальчишка, наверно, посмотрел фильм про Пиноккио, ха-ха… А-ха-ха… — Он даже захрипел, сложился вдвое и уронил ананас на палубу. — Ха-ха… кукла, ах, Пиноккио… и старик, которых проглотила рыба… ха-ха…
— Отец, послушай, план действительно многообещающий! — попытался урезонить его Уорнер-младший.
— А-ха-ха… Пиноккио и старик долго сидели в рыбьем брюхе. Может быть, и сейчас там сидят! Ха-ха-ха… и жгут свечи… Ха-ха-ха…
Вдруг Уорнер-старший перестал смеяться; его дикий хохот внезапно прекратился, как будто погас свет — хотя улыбка Санты осталась. Он, не оборачиваясь, спросил одну из стоявших позади девушек:
— Что происходит с Пиноккио, когда он врет?
— У него нос вытягивается, — ответила девушка.
Уорнер-старший встал и, держа в одной руке нож, которым он чистил ананас, другой взял Хопкинса за подбородок и приподнял его голову так, чтобы все окружающие видели его нос. Девушки во все глаза смотрели на происходившее.
— Ну что, вытянулся у него нос? — все с той же улыбкой спросил он.
— Да, да, дядя Уорнер, — подобострастным хором, сладкими, как сахар, голосами ответили они. Можно было подумать, что им больше всего на свете нравится смотреть, как их патрон своими руками убивает людей.
— Что ж, вылечим его, — сказал Уорнер-старший. Сын дернулся было остановить его, но не успел. Молниеносное движение, и нож Уорнера-старшего отсек Хопкинсу кончик носа. Из раны хлынула кровь, но Хопкинс остался, как и прежде, невозмутимым. Даже после того, как Уорнер-старший отпустил его подбородок, Хопкинс так и продолжал стоять с неподвижно опущенными руками, словно не замечая, что кровь течет из раны, будто нос вовсе не был частью его лица.
— Суньте этого гения в его банку и бросьте в океан. — Уорнер-старший махнул рукой. Девушки послушно втолкнули Хопкинса в прозрачный подводный аппарат. Затем Уорнер-старший поднял с палубы пульт и передал его Хопкинсу через люк с таким умильным видом, как будто и впрямь был Санта-Клаусом и вручал подарок ребенку.
— Держи. Зови свою драгоценную рыбу. Ха-ха-ха…