Глушь

— Трей мертв. Я знаю, что случилось: о вашем плане, о людях, которым вы заплатили, чтобы подставить и убить Поселенцев. Знаю обо всем.

— Это уже не имеет значения.

Должно быть, он был в дальней части трейлера, потому что разглядеть его она так и не смогла. Его голос начал пугать ее. Что-то в нем звучало так безнадежно. Патриция попыталась нащупать выключатель, но не нашла его.

— Пожалуйста, подойдите сюда, — упорно умолял Фелпс. — В верхнем ящике стола лежит пистолет. Я хочу, чтобы вы застрелили меня. Ради бога, пожалуйста, убейте меня!

Она так и не включила свет, но лунного мерцания, проникавшего внутрь через крошечное окошко, хватило, чтобы разглядеть фонарик. Он лежал сверху на картотеке.

— Пожалуйста, — Фелпс продолжал умолять.

Она включила фонарик, указала лучом на застройщика и...

Окаменела.

На первый взгляд Гордон Фелпс выглядел нормально. Он сидел в офисном кресле, неподвижный, и смотрел на нее. Понадобилось несколько мгновений, чтобы Патриция заметила.

Вот дерьмо.

Рукава его рубашки были пусты. Она опустила фонарик — штанины тоже. На столе перед ним лежало письмо, которое Патриции даже не нужно было читать.

«Венден, — подумала она, — исчезли».

У Гордона Фелпса не было ни рук, ни ног.

— Не уходите! Я не могу так жить! — кричал он.

Но Патриция уже шагнула к дверному проему.

— Вернитесь! Возьмите пистолет и выстрелите мне в чертову башку! Умоляю!

Фонарик щелкнул. Она вышла из трейлера, тихо закрыла за собой дверь и пошла обратно к своей машине.

Эпилог

Что она расскажет Байрону? Что она вообще может рассказать? Да и кому?

«Ничего», — решила она.