Бро

— Чехособака! — выкрикнула Осокина.

Мужик икнул — и выстелился, распуская сфинктеры.

— Он бросился, — оправдывалась девушка, — и я…

— Аленка, ты всё сделала правильно, — прервала ее Марина.

— Это я сплоховал, — зло вытолкнул Марлен. — Не проверил!

— Кто ж знал, что они тут сторожа держат?

— Надо было знать! Игнат!

Я молча вытащил пластид — брусочки размером с шоколадный батончик, упакованные в целлофан — засунул внутрь линотипов и прочих типографских агрегатов, повтыкал взрыватели…

Страшно было. Вдруг рванет? И выйдет расчлененка моей тушке…

— Уходим! — вытолкнул я. — У нас три минуты!

— Стойте! — всполошилась Марина. — Смотрите! У них тут документы всякие! — девушка показала нам коробку из-под обуви, полную разнообразных корочек. — Она под полом была, ее этот достал!

Я глянул на убитого, на аккуратно убранные доски, прикрывавшие тайник, и выхватил коробку из рук жены.

— Бегом отсюда! По дороге разберемся!

Во дворе по-прежнему мрела тишина. Мотор «Лендровера» сыто заурчал, я вывернул руль, сдавая назад, но взрыв все равно прозвучал сильней.

Ударило резко и вразнобой. С коротким грохотом вынесло маленькие окошки у самой земли, из них дохнуло дымом и отблеском пламени.

— Йе то в порядку!

Тот же день, позже

Пльзень, улица Карловарска

— Немецкие паспорта… Один французский, шведский есть, больше всего американских… — бубнила Алена с заднего сиденья, перебирая добычу.

— Их и возьмем, — кивнул Марлен с переднего. — Не советскими же светить!