Обождав, пока в кабинет ВРИО главреда грузно забежит Лысых, я предстал в поле зрения Алексея Петровича.
Быков плоховато скрывал довольство — усы его воинственно топорщились, а в глазах пылал мрачный огонь воздаяния.
«Ну-ну…»
«Временный» еле дождался, пока рассядется коллектив, до того его распирало нетерпение. Вон как пальцы поджимает… Словно закогтить жаждет.
— Переделать! — метнуло начальство мою распечатку.
Два листка, зажатые скрепкой, скользнули по столу ко мне. Я неторопливо глянул. Моя заметка ко Дню рождения Ленина — как принимали в пионеры.
Ну, галстуки ребятам и девчатам повяжут в субботу, но описать их чувства можно и загодя. Вон, какая замечательная фотка получилась! Хорошенькая Катя Воронина еще не пионерка, хоть и снялась в белой рубашечке и синей юбке. И пилотка — кокетливо на бочок. Красный галстук ей повязала старшая пионервожатая — временно, для съемки, но до чего ж счастливая мордашка у Катюшки! Сияет просто! Сам подивился, как черно-белая картинка способна испускать столько внутреннего света.
— А что вам не нравится? — спокойно поинтересовался я. — Нормальный текст. И на редкость удачное фото.
— Я сказал — переделать! — повысил Быков лязгающий голос.
— Ладно, — мой ответ звучал по-прежнему спокойно. — Я могу идти?
— Я вас не задерживаю!
ВРИО тут же вызверился на мою ироничную улыбку, но я уже шагал к дверям, не забыв подмигнуть испуганной Галинке. Разумеется, ничего переделывать я даже не собирался. Чай, «Флажок» — не единственная газета.
Пока искал пакет, пока надписывал адрес, летучка кончилась, и корреспонденты упорхнули, вдохновленные начальственными ЦУ. В мой закуток протиснулись сразу двое, Зина и Галя.
— Что будешь делать? — серьезно спросила Ергина.
— Уже, — улыбнулся я. — Отправлю почтой в «Комсомольскую правду».
— И правильно! — пылко воскликнула Горбункова.
— Может, в районку сначала? — засомневалась Зиночка. — Ну, или в областную?
— Не, — ухмыльнулся я, — мне «Комсомолка» больше нравится, хоть есть, чего почитать. А не примут, и не надо. Переживу!
Ободряюще улыбнувшись девушкам, я покинул редакцию, не подозревая даже, что тем самым приблизил целую череду событий.
На почте я пробыл недолго. Торжественно передал распаренной тетке мой пакет, оклеенный марками, получил квитанцию, и вышел налегке.