Армагеддон. Книга 1

"Я могу прочесть это", — сказал Том, и если бы Ник мог слышать, он был бы отчасти позабавлен, а отчасти тронут тем, как голос Тома переключился на громкую и пронзительную декламацию: "Сейчас вы уезжаете из округа Харпер. Сейчас вы въезжаете в округ Вудс". Он обернулся к Нику. "Знаете что, мистер?"

Ник покачал головой.

"Ни разу за всю свою жизнь я не выезжал из округа Харпер, ей-Богу, нет, но однажды папочка привез меня сюда и показал мне эту табличку. Он сказал мне, что если когда-нибудь поймает меня по другую сторону, то покажет мне, где раки зимуют. Я надеюсь, он не поймет нас в округе Вудс. Как вы думаете?"

Ник усиленно затряс головой.

"Канзас Сити случайно не в округе Вудс?"

Ник снова сделал отрицательный жест.

"Но первым делом мы едем в округ Вудс, так ведь?"

Ник кивнул.

Глаза Тома засияли: "Это мир?"

Ник не понял. Он нахмурился… приподнял брови… пожал плечами.

"Мир — я имею ввиду такое место", — сказал Том. "Мы едем в мир, мистер?" Том помедлил, а потом спросил торжественно: "Можно ли Вудс назвать миром?"

Ник медленно кивнул.

"О’кей", — сказал Том. Он посмотрел еще немного на табличку, утер правый глаз, из которого выкатилась одна единственная слеза, и вскочил на свой велосипед. "О’кей, поехали". Он переехал границу между округами, не произнес больше ни одного слова, и Ник последовал за ним.

Они въехали в Канзас перед самым наступлением темноты. После ужина Том выглядел надутым и усталым. Он хотел поиграть в гараж. Он хотел посмотреть телевизор. Он не хотел больше ездить, так как седло натерло ему задницу. У него не было ни малейшего представления о границах между штатами, и поэтому он не почувствовал и доли того подъема, который ощутил Ник, когда они проехали мимо еще одной таблички, на этот раз с надписью ВЫ ВЪЕЗЖАЕТЕ В КАНЗАС.

Они разбили лагерь в четверти мили от границы под водонапорной башней, стоявшей на высоких стальных ногах, как марсианин Г.Дж. Уэллса. Том заснул сразу же, как только заполз в свой спальный мешок. Ник немного посидел, наблюдая за появлением звезд.

Ночью ему снился человек без лица, стоявший на высокой крыше, с руками, протянутыми на восток. А потом ему снилась кукуруза, которая была выше его роста, и звуки музыки. Но на этот раз он знал, что это музыка, и знал, что это гитара. Он проснулся незадолго до восхода с болезненно переполненным мочевым пузырем и звоном ее слов в ушах: Они называют меня матерью Абагейл… приходи повидать меня в любое время.

В тот день после полудня, двигаясь на восток сквозь округ Команчи по шоссе № 160, они в изумлении застыли на своих велосипедах, наблюдая за небольшим стадом бизонов — возможно, около дюжины — спокойно переходивших с одной стороны дороги на другую в поисках более сочной травы. К северу от дороги виднелась изгородь из колючей проволоки, но похоже, бизоны повалили ее.

"Кто это такие?" — спросил Том испуганно. "Это не коровы!"

Но так как Ник не мог говорить, а Том не умел читать, Ник не смог ему объяснить. Это было восьмого июля 1990 года, и в ту ночь они спали прямо на земле в сорока милях к западу от Дирхеда.

Девятого июля они поглощали свой ленч в тени старого, изысканного вяза на внешнем дворе фермерского дома, который наполовину сгорел. Том одной рукой ел сосиски из консервной банки, а второй заводил машину на станцию техобслуживания и выводил ее обратно. Снова и снова он напевал припев какой-то популярной песенки. Ник уже выучил наизусть меняющиеся очертания губ Тома: "Крошка, поймешь ли ты своего парня — он парень что надо — он парень шикаааарный — крошка, поймешь ли ты своего парня?"