Армагеддон. Книга 1

22
18
20
22
24
26
28
30

Прежде чем отправиться в дом, он разделся, встал на колени перед ручьем и стал брызгать на себя водой. Он заметил, насколько костлявым стало его тело. Потом он встал, вытерся рубашкой и снова натянул брюки. Пара камней поднимала свои влажные черные спины над ручьем, и он перешел по ним на другой берег.

На полпути к дому в голове у него всплыла мысль, словно пузырь, который поднялся на поверхность и лопнул. Произошло это непреднамеренно, но следствия этой мысли заставили его замереть на месте.

А мысль была следующая: Почему ты не ехал на велосипеде?

Он стоял посередине лужайки, пораженный ее простотой. Он шел пешком с тех пор, как отправил "Харли" в канаву. А ведь он мог крутить педали и, возможно, уже оказаться на побережье, выбирая себе подходящий коттедж и заготовляя запасы продовольствия.

Он засмеялся.

Позади, там где кусты были гуще всего, за ним наблюдали зеленовато-голубые глаза. Они видели, как он поднялся по крыльцу и открыл парадную дверь. Они видели, как он вошел в дом. Потом кусты зашуршали. Сквозь них продирался мальчик с зажатым в руке ножом.

Рука погладила его по плечу. Мальчик немедленно остановился. Появилась женщина. Фигура ее была высокой и крупной, но казалось, что кусты вокруг нее даже не шелохнулись. У нее были густые, роскошные черные волосы, в которых попадались отдельные пряди чистейшего белого цвета. Они были заплетены в косу, перекинутую вперед и доходившую ей до груди. Когда вы смотрели на эту женщину, вы сначала замечали, насколько она высокая, а потом ваш взгляд привлекали ее волосы, и вы почти осязали глазами их грубоватую, но словно смазанную маслом фактуру. И если вы были мужчиной, то вы начинали думать о том, как она будет выглядеть с распущенными волосами, когда они разметаются по подушке при свете луны. Вы начинали думать о том, какой она будет в постели. Но она еще не знала мужчин. Она была девственницей. Она ждала. У нее были сны. И снова она задумалась о том, не будет ли этот мужчина первым.

"Подожди", — сказала она мальчику.

Она повернула к себе его искаженное лицо. Она знала, в чем было дело.

"С домом будет все в порядке. Он не станет вредить дому, Джо".

Он отвернулся от нее и посмотрел на дом обеспокоенным, страстным взглядом.

"Когда он выйдет, мы последуем за ним".

Он злобно затряс головой.

"Да, мы должны так поступить. Я должна". Она ощутила это с необычайной силой. Возможно, он не окажется тем самым, но он будет звеном в той цепи, за которую она держалась все эти годы. Цепи, которая в настоящий момент приближалась к концу.

Джо — это было его ненастоящее имя — яростно вскинул нож, словно желая пронзить ее. Она не стала ни защищаться, ни спасаться бегством, и он медленно опустил его. Потом он повернулся к дому и ткнул ножом в его направлении.

"Нет, ты этого не сделаешь", — сказала она. "Потому что он живой человек, и он приведет нас к…" Она замолчала. К другим живым людям, — хотела она сказать. Он живой человек, и он приведет нас к другим живым людям. Но она не была уверена, что хотела сказать именно это, но даже если и так — то это было все, что она хотела сказать. Два противоположных желания уже начали разрывать ее на части и она пожалела о том, что они встретили Ларри. Она снова попыталась погладить мальчика, но он злобно отскочил в сторону и уставился на дом горящими, исполненными ревности глазами. Через какое-то время он снова скользнул в кусты и метнул в нее обиженный взгляд. Она последовала за ним, чтобы убедиться, что с ним все будет в порядке. Он лег и свернулся калачиком, прижав нож к груди. Он вложил большой палец в рот и закрыл глаза.

Надин вернулась к тому месту, где ручей образовывал небольшое озерцо, и опустилась на колени. Зачерпнув воду руками, она утолила жажду и устроилась наблюдать за домом. В глазах ее светился покой, а лицо ее очень напоминало Мадонну Рафаэля.

Позже в тот день Ларри ехал на велосипеде по трехрядной полосе шоссе № 9. Впереди возник зеленый люминесцентный дорожный знак, и Ларри остановился, чтобы рассмотреть его. С некоторым удивлением он прочел: МЭН, ЗОНА ОТДЫХА. Он не верил своим глазам: сколько же он прошел пешком, обезумев от страха? Он уже собирался вновь отправиться в путь, но в этот момент нечто — какой-то звук, раздавшийся в лесу или у него в голове — заставило его резко оглянуться. За спиной у него не оказалось ничего, кроме уходящего назад в Нью-Хемпшир шоссе № 9.

С тех пор, как он оставил большой белый дом, позавтракав там только сушеными отрубями и консервированным сыром, который он намазал на слегка лежалые крекеры, у него несколько раз возникало чувство, что за ним кто-то следит. Он слышал нечто, а возможно, даже видел нечто краем глаза. Но это не пугало его. Чувство того, что за ним наблюдают, не было связано ни с галлюцинациями, ни с бредом. Если кто-то наблюдает за ним, но предпочитает держаться подальше, то, может быть, его просто боятся. А если они боятся бедного исхудалого старину Ларри Андервуда, который настолько перетрусил, что даже не может ехать на мотоцикле со скоростью двадцать пять миль в час, то, по всей видимости, их нечего опасаться.

Привстав на велосипеде, который он раздобыл в спортивном магазине в четырех милях к востоку от большого белого дома, он громко крикнул: "Эй, если вы там, то почему бы вам не показаться? Я не причиню вам никакого вреда".