Черное солнце

Помаутук, пользуясь отсутствием Олега, занял сиденье бортмеханика, так что Кермасу пришлось удовольствоваться «откидушкой».

В утробе субмарины заныли, раскручиваясь, турбины. На пультике селектора замигал зелёный квадратик, донося голос Харина:

— «Орка-два» вызывает «Орку-один».

— «Орка-один» слушает, — отозвался Тимофей.

— К погружению готов.

— Понял.

— «Орка-три» готова, — торопливо проговорил Белый.

— Кто с вами?

— Максим, — прогудел Тугарин-Змей.

— Со мной Купри! — доложил Шурик.

— Понял. Погружение пятьдесят метров.

Экран, что находился под иллюминатором в центре пульта, замерцал, вырисовывая чёрно-белую картинку, — работал биооптический преобразователь. Приучаться водить субмарину, ориентируясь не по мутной воде за иллюминатором, а по БОПу, было трудно только с самого начала. Потом глаз привыкал следить за чётким изображением на экране, не поддаваясь искусу глянуть на «всамделишный» пейзаж. Правда, в глубине антарктических морей стоило делать поправку — вода здесь была чистейшая и прозрачнейшая. А уж жизнь просто бурлила, справляя праздник размножения. Градусник показывал почти минус два за бортом, но в студёной воде ярко желтели губки, ползали гигантские морские звёзды фиолетового окраса, морские черви в метр длиной, прекрасные, как цветы, копошились меж продолговатыми розовыми голотуриями, шевелящимися на ковре из красных водорослей, рыбы губастые косяками шастали… Тропики подо льдом.

Пингвины, такие неуклюжие и смешные на суше, под водой обретали неожиданную стремительность, и даже своеобразное изящество — они проворно носились, оставляя за собой шлейф из пузырьков, и поглядывали на «Орку» — не касатка, нет?

Загудел перегретый пар в реакторе. Сихали завертел штурвальчик рулевого управления и повернул рукоятку скорости.

— Ничего не видно… — пробормотал Помаутук, пялясь в иллюминатор. Припайный лёд просвечивал голубым и синим, простирая сумрак до глубины в сотню метров.

Тимофей включил все прожекторы — два по бортам и один под днищем.

— «Однойка» вызывает «двойку» и «тройку», — сказал он, наклонясь к селектору.

— «Двойка» слушает, — отозвался Харин.

— «Трояк» на связи, — выразился Белый.

— Двигаем на запад «пирамидой» — Шурик обследует берег на глубине до тридцати метров, Илья — между тридцатью и шестидесятью, я — от шестидесяти и ниже. Как поняли?