— Кашалот! — Выдавил Сихали, справляясь с подлодкой. — Зараза…
Огромный кит развернулся, попадая в свет прожекторов, демонстрируя гигантское, уродливое тело, которое китопасы не зря прозывали «черносливом», — угольно-сажного цвета с бурыми подпалинами, кожа кашалота собиралась в редкие морщины-складки. Тупая, словно обрубленная морда напоминала чёрный мрамор — она вся была испещрена белыми шрамами, оставленными присосками и клювами кальмаров.
Physeter[130] распахнул пасть — попросту откинул узкую нижнюю челюсть, усыпанную коническими зубами, и снова попёр в атаку.
— Куда лезешь, скотина тупорылая? Держитесь! — Тимофей резко развернул «Орку» кормой к зубатому хулигану и до упора отжал рукоятку скорости. Струя кипятка из турбин угодила кашалоту в глотку, кит от неожиданности испражнился и, мощно работая хвостом, пошёл вверх.
— Засранец… — проговорил Сихали, поглядывая через колпак вслед кашалоту.
— Генрук, — сказал Кермас, вытягивая шею, — а вон там… Видите? Под скалой? Это что?
Тимофей навёл бортовой прожектор «под скалу» и осветил ржавую ферму, обросшую лохматой порослью.
— Похоже на стрелу крана, — пригляделся Браун. — Да! Вон и трос выглядывает. Уронили лет сто назад…
— А не сто пятьдесят?
— Не похоже…
Селектор замигал и заговорил голосом Белого:
— Алё! Тут айсберг торчит, почти впритык к барьеру. Там щель метров пять-шесть, не больше. Протиснемся?
— Тискайся. Только, если «горушка» задумает опрокинуться, «Орочку» твою в блин раскатает. В блин с начинкой. С мясом.
— Прорвёмся!
— Змей, как у тебя?
— Нормалёк.
Сихали кивнул, как будто Илья его видел, и маленько добавил лодке ходу. Впереди, отсвечивая густо-синим и фиолетовым, расплывался айсберг. Ледяная гора уходила вглубь, растворяясь в темноте, и оставляла неширокий проход между собственными обрывами и отвесом скалистого берега.
Субмарина осторожно заскользила в опасной теснине.
— А что? — спросил Кермас. — И вправду раздавить может?
— А ты думал! — хмыкнул Тимофей. — Хрусть! Чпок! И на дно…