«Он такой же Павлович, как и я», — хотел сказать Авинов, но отделался простым утверждением:
— Он самый.
— Константин Павлович не любит задерживаться допоздна… Что, вы и его хотите предупредить? Я передам…
В голосе женщины прозвучала такая робкая надежда на уход гостя, что Кирилл улыбнулся.
— Не надо меня бояться, Елизавета Эмильевна. Уверяю вас, Константин Павлович куда опасней меня.
— С чего вы взяли?
Отвечать Авинову не пришлось — ключ забряцал в замке.
— Он пришёл! — громким шёпотом сообщила Оттен.
— Я так и понял.
Левой рукою отодвинув присборенные шторы на двери, в кухню вошёл Сидней Рейли — бледный длиннолицый хмурый человек с высоким покатым лбом и беспокойным взглядом.
— У нас гости, Елизавета Эмильевна? — спросил он с неприятной улыбочкой.
— Это к вам! — поспешила заявить Оттен и торопливо покинула кухню.
Рейли вопрошающе посмотрел на Авинова. Кирилл сделал приглашающий жест:
— Садитесь… Константин Павлович. И не обращайте внимания на мою форму.
Английский шпион присел — вёл он себя небрежно и раскованно.
— Вы забыли представиться, — напомнил Рейли.
— Виктор Павлович Юрковский, помощник наркома по делам национальностей.
— О-о!
— Это ещё не всё. В прихожей я видел телефон — позвоните в Кремль Берзиню. Эдуард Петрович подтвердит, что я — это я и что мы — все трое! — на одной стороне. Если хотите, можете пригласить этого латыша, тут недалеко…
«Константин Павлович» покусал губу, соображая, а после встал и вышел в прихожую. Разговор был приглушён, до Авинова доносились лишь отдельные имена: «Юрковский… Сталин…» И вот клацнула трубка. Рейли вернулся на кухню и сел, вытягивая ноги.