Рома Разин замолчал в растерянности.
— Понимаешь, — стал объяснять Камо, — нужно взорвать штаб. Привяжу тебе вот сюда, на живот, бомбу. Пойдёшь в белогвардейский штаб и взорвёшься вместе с этой бомбой и белогвардейцами. Страшно? А?
— Нет, — буркнул Разин.
— Э-э-э, зачем неправду говоришь? Почему не страшно? Нет таких людей, которым умереть не страшно. Подумай лучше и мать пожалей.[124]
…Вдруг затрещали сучья, за деревьями замелькали люди в чёрной форме с красными погонами — и комсомольцев мигом окружили «корниловцы» с винтовками.
— Стой, красная сволочь! — орали они. — Попались, красножопые?!
Комсомольцы дёрнулись было, а куда? В пистолетах — ни одного патрона!
Хрустя сухими ветками, вышел офицер с погонами подполковника. Небрежно помахивая плёткой, он прошёлся вдоль строя пленных.
— Обыскать негодяев и связать! — приказал он. — Сейчас они у меня заговорят.
Комсомольцев обыскали, отняли оружие, связали руки. Молодые смотрели на командира, ожидая приказа, — они-то были готовы броситься на врага. Что им терять? Всё равно ж расстреляют! Но Тер-Петросян поднял руки, поник головой и смотрел в одну точку, тупо уставившись перед собой.
— Увести, — скомандовал офицер, указав на Камо.
Симона Аршаковича повели направо, поддавая прикладами. Скрывшись за ёлками, конвоиры дали залп в воздух, имитируя расстрел. Тер-Петросян живо улёгся на травку, раздирая на себе рубашку и обильно поливая красным. Лицо он прикрыл окровавленной тряпкой. И комсомольцы стали сдавать экзамен на революционную стойкость.
Первым привели Аню Новикову. Девушка резко побледнела, увидав «расстрелянного» Камо. Шагах в пяти, на большом суку, болталась верёвочная петля.
— Расскажешь нам о своём отряде, — ласково заговорил с нею подполковник, — и мы отпустим тебя. Сколько у вас человек? Какие воинские части стоят поблизости?
Аня гордо молчала.
— Мы можем и заплатить тебе, — искушал подполковник, — а можем и замучить до смерти…
— Не на ту напал, сволочь! — зло выкрикнула Новикова и плюнула офицеру в лицо. Тот замахнулся нагайкой, но почему-то не ударил.
— Расстрелять! — приказал он.
Девушку тут же поволокли к дереву, привязали и стали в ряд.
— Приготовиться…