Кто-то сдуру – или просто нервы сдали – выпустил очередь из пулемета, и тогда орудие «ИС-3» плавно опустилось. Венгры шарахнулись в обе стороны, убегая с линии огня, но выстрела не последовало.
Какое-то время все колебалось в неустойчивом равновесии, но потом в потемках замелькал белый флаг, и к танкистам выбрался комендант замка, бледный, как полотнище в его руках.
– Димитраш! Ты по-венгерски могёшь?
– А то!
– Объясни этому типу, что я советский офицер, посланный спасти регента, что я только что допросил немецкого диверсанта, который готовил убийство Миклоша Хорти, а ранее похитил его сына. Давай!
Молдаванин старательно перевел, и коменданта бросило в краску. Ощерившись, он едва не пнул Скорцени, его придержал Родин.
Комендант быстро заговорил, помогая себе руками.
– Он говорит, товарищ полковник, что немцы напали на цитадель в другом месте, силой до двух батальонов.
– Отвлекали внимание, – кивнул Репнин.
– Товарищ командир! – высунулся из башни Борзых. – Нашли!
– Живого?
– Ага! Сюда везут!
Репнин повеселел. Всякое, конечно, может случиться, но немцев в Будапеште немного, батальон от силы, всё животы свои кладут на линиях Маргарита и Аттила, так что шанс уцелеть у Миклоша был изрядный.
Обернувшись к коменданту, Геша раздельно сказал:
– Передайте его светлости регенту, что его сын спасен и скоро будет доставлен в замок.
Комендант, дослушав перевод Димитраша, бросился опрометью бежать и вскоре скрылся за тяжелой аркой Венских ворот.
– Тащ командир! А с пленными что делать?
– Связать и в Б-4. Они нам еще мно-ого чего расскажут!
Геша хотел поправить шлемофон и ткнул себя в щеку дулом пистолета. С недоумением поглядев на «вальтер» в своей руке, он сунул его в кобуру.
Вот что значит нарушать режим дня! Не поспал одну ночь, и все…