Натянув шлем, Репнин занял свое место слева от орудия, окунаясь в духоту – жара стояла страшная. Солнце накаляло броню так, что внутри танка было как в сауне.
– Вперед, Иваныч! В атаку!
– Есть в атаку, товарищ командир!
Танк покатился вперед, качаясь, словно катер на мелкой волне. «Тридцатьчетверки», самоходки и артиллерия открыли огонь по немецким позициям. Артподготовка длилась каких-то десять минут, но ответный удар фрицы нанесли с воздуха – в небе зачернели «лаптежники».
Десятка четыре «Юнкерсов-87» выстроились в круг и начали пикировать, с надрывным воем снижаясь до высоты в полста метров, сбрасывали бомбы и выходили из пике, раздирая слух безумным ревом.
Однако танки штрафников не пострадали – они ринулись в атаку, опережая бомбы. Фугаски рвались позади, перелопачивая прежние позиции батальона. А потом в воздухе замаячили краснозвездные «лавочки» – они набрасывались на немецкие бомберы, как тузики на грелки.
Правда, следить за воздушным боем Репнину было недосуг – гусеницы танка уже рвали колючую проволоку, накатываясь на окопы противника.
– Заряжающий! Осколочно-фугасный!
– Есть осколочно-фугасный! Готово!
– Короткая! Огонь!
«Т-34» остановился, качнув передком, и Репнин вжал педаль.
Грохнуло. Попало – дзот, сложенный из бревен, «разобрало» на части.
– Вперед! Дорожка!
Танк покатился вперед, и было непонятно – то ли незаметный подъем одолевает машина, то ли скатывается по очень пологому склону. Так или иначе, а первая линия обороны фрицев была прорвана. На полном ходу штрафники ворвались в совхоз «Ударник».
Группа немецких «Тигров» не стала связываться – гитлеровцы решили отходить через овраг по небольшому мосту, вот только задачку по сопромату решили неправильно.
Мостик под головным «Тигром» провалился, и танк всей своей массой плюхнулся в ров, увязая гусеницами в топком, несмотря на зной, месиве.
Репнин рассмеялся. Заряжающий, оборотя к нему потное лицо, спросил:
– Чего там, товарищ командир?
– «Тигр» в болото шлепнулся!
Федотов расплылся в улыбке.