Четыре танкиста. От Днепра до Атлантики

22
18
20
22
24
26
28
30

– Товарищ командир! Воздух!

Танки шли по дороге, пересекавшей голое поле, шальной пули бояться было нечего, и Репнин высунулся из люка.

С юго-запада приближались самолеты – маленькие черные крестики. Их было немного, штук девять. Летели они клином и как-то уж подозрительно целеустремленно.

В принципе, немцы – парни серьезные и отнюдь не дураки. Кто-то задумчиво почесал в затылке, сложил дважды два…

Потерю девяти «Тигров» под Ахтыркой, нападение девяти «Тигров» на аэродром и гарнизон… Да скорее всего кто-то из фрицев просто связался со штабом и сообщил о роте «Т-VI», бесчинствующей в тылу.

– Воздух – это плохо… – задумчиво произнес Геша, опускаясь в люк. – Я – Первый! Увеличиваем дистанцию и постоянно меняем скорость! Нельзя позволить фрицам бомбить прицельно!

– Может, это не по нам? – предположил Лехман.

– Может. Сейчас проверим.

Приближались «лапотники». Вот они стали валиться на крыло и понеслись вниз, закручивая карусель и поднимая вой.

Противная сирена взводила нервы, зато сомнений не оставалось – это по их душу.

Танк сотрясся от первых взрывов, осколки прошеберстели по броне. Иваныч затормозил, и вскоре впереди ухнула бомба, вырывая воронку, вскидывая тонны земли. Мимо.

– Командир! Танк Сегаля накрыло!

– А, ч-черт…

Репнин глянул в перископ. Накрыло…

Тяжелая фугаска угодила между моторным отсеком и башней, разворотив бронелист толщиной в дюйм. Вся корма танка пылала, а башню своротило набок. Выжить там никто не мог, а тут и боекомплект рванул, окончательно сбрасывая башню.

– Суки!

Похолодев, Геша увидел в оптике, как вздыбилась земля рядом с гусеницей «Тигра», катившегося впереди. Взрывом тяжелую машину опрокинуло набок. Похоже было, что экипаж не сразу очухался, но быстро поспешил наружу. Вылез один, потом еще двое вытащили из люка четвертого. И в этот момент их накрыла вторая бомба, разрушившая веру в то, что дважды в одну воронку боеприпас не попадает. Попала, сволочь!

Танкистов растерло в пыль.

– Это Рощина танк! – крикнул Федотов.

– Вижу!