— Но ведь ты же боишься выбраться на улицу! То есть, ты считаешь, что тебя сожжёт солнце?
— Зимой я не побоюсь. Зимой — не сожжёт.
— Зимой не сожжёт?..
— Зимой слишком холодно — и солнце на нас никак совершенно не действует. Выходи, хоть днём, хоть ночью.
— Значит, слово «вампиры» для тебя смешное… — почесал Роберт затылок. Он не знал, о чём ещё поговорить с Джиммом.
— Но ты зато не знаешь самого главного, — заметил ему мальчик, всё ещё неподвижно лежащий в гробу.
— Чего там я ещё не знаю?
— Почему от тебя отвернулись все друзья твои.
— А они от меня отвернулись?
— Ты точно ещё не знаешь, но ты это чувствуешь.
— Ну, допустим, что отвернулись. Почему же, по-твоему?
— Потому, что им кто-то про тебя наплёл, что это ты подбил старика…
— Потому что я его убил?
— Нет. Подбил на то, чтобы он затеял всё это безобразие. Ну, из-за которого его застрелили!
— О каком ты безобразии говоришь?
— А ты забыл? Ведь старика признали педофилом! Извращенцем, пристающим к маленьким детям. Растлевающим…
— Ух ты! — хохотнул Роберт. Теперь он всё понял.
— Что ты смеёшься?
— Старик специально всё это устроил, — объяснил тот. — Он пытается уничтожить наше семейство. Ну, чтобы мы не мешали ему сотрудничать с Эдди!
— С Эдди?