Ветер перемен

22
18
20
22
24
26
28
30

— Юра, ты всё правильно сделал! — Брежнев опять сел в кресло и поделился мыслями со своим соратником. — Товарищ Кейси сказал, что стихи и музыку к песне «День Победы» написала молодая, но очень талантливая женщина Валентина Турбина, в девичестве Смирнова, причём в его реальности это произошло в 1975 году, а в нашей действительности на 10 лет раньше. И её муж тоже очень выдающийся молодой человек! В их реальности он стал известным учёным, и многие его изобретения наш друг из будущего уже передал нам. В нашей действительности он тоже многого добился, но сейчас вместе с женой пишет интересные научно-фантастические романы. Сам понимаешь, это тоже очень важно для воспитания нашей молодёжи! Видишь, как всё складывается. И в нашей реальности, и в реальности товарища Кейси оба этих человека стали мужем и женой, и добились выдающихся успехов каждый в своей области. Там они удостоены высших наград страны. Что скажешь по этому поводу? Может быть, и мы отметим их заслуги по достоинству?

— Лёня, я так считаю, раз товарищ Кейси упомянул их имена, значит, мы с тобой обязаны их приблизить к власти и всячески обласкать, как и того Кобзона. Мы с тобой уже убедились в том, что наш друг из будущего не даёт плохих не советов. Скажу откровенно, я бы наградил всеми орденами и медалями самого Кейси, но не уверен, примет ли он все эти награды.

Брежнев выдвинул ящик стола, достал лист бумаги и положил перед своим соратником.

— Вот, посмотри, Юра! — с улыбкой произнёс Леонид Ильич. — Сегодня утром я обнаружил это письмо. Здесь товарищ Кейси впервые с начала наших встреч просит наградить конкретных людей, но опять скромно умалчивает о себе. Я так понимаю, что все наши награды, в том числе и медаль «Золотая Звезда», ему не интересны. Вместе с тем он считает, что указанные в этом письме два человека достойны того, чтобы мы их как-то отметили. Оказывается это муж и жена, причём женщина обладает определёнными экстраординарными способностями и именно она постаралась убедить других людей с подобными способностями переехать из своих стран в Советский Союз. В результате, как ты знаешь, у наших чекистов теперь имеется целый отряд помощников из шаманов, знахарок, ведьм и прочих ведьмаков. А этой даме каким-то образом помогал её супруг, он же недавно вышедший на пенсию майор Тайгин Владимир Петрович, боевой офицер, во время войны воевал в разведке, награждён орденами и медалями.

Андропов быстро пробежался глазами письмо, положил лист бумаги на стол, задумался на несколько секунд и ответил:

— Лёня, я уверен, что мы обязательно должны выполнить просьбу нашего друга из будущего. Более того, я советую тебе пригласить этих людей для вручения высоких наград в Кремль, и здесь без прессы и посторонних глаз пообщаешься с ними, может быть, после торжественной части устроишь званый обед на «троих», вот и узнаешь об этой даме чуть больше. С офицером-фронтовиком, как мне кажется, всё ясно — обычный добросовестный служака, вышел на пенсию, познакомился с красивой женщиной, обладающей определёнными экстраординарными способностями (может быть, ведьма?), та решила сделать его своим мужем, вот и результат.

Леонид Ильич от души засмеялся, но через минуту серьёзным голосом произнёс:

— Юра, не зря ты возглавляешь КГБ, ведь почти всё угадал! Я уже дал команду своим людям, и они навели некоторые справки об этой даме и о нашем майоре. Она — вдова бывшего высокопоставленного чиновника, проживает в большой трёхкомнатной квартире в сталинском доме. А он, как я уже сказал, отставной советский офицер, давно разведён, имеет скромную однокомнатную квартиру, но сейчас там проживает его дочь с мужем и ребёнком. Вот посмотри фотографии нашего майора и его нынешней избранницы.

Брежнев достал из стола две фотографии и положил перед Андроповым, тот изучил снимки и высказал своё мнение:

— Очень красивая пара! И, судя по их глазам, оба очень непросты. Наверное, не зря товарищ Кейси просит как-то отметить их, и я не исключаю, что между ним и этой парой существует какая-то связь. Впрочем, как мне кажется, нам не стоит задавать никому из них уточняющих вопросов по этому поводу, сам понимаешь, мы можем лишь благодарить загадочного друга из будущего за то, что он общается именно с нами! Кстати, Лёня, как твоё здоровье? Как чувствуешь себя? После сеанса оздоровления, проведённым товарищем Кейси, я ощущаю, что помолодел лет на 20, а врачи лишь разводят руками и говорят, что их подопечный хоть завтра может лететь в космос.

— Да, Юра! Я тоже прекрасно себя чувствую! Поэтому мы с тобой обязательно выполним не только эту маленькую просьбу нашего общего друга, но и все остальные, если таковые последуют от него. И ты прав, эта загадочная дама очень красива. И молода! Хотя, если верить тем документам, которые представили мои специалисты, ей много лет! А не верить этим бумажкам, как ты сам понимаешь, мы не можем. Но и это ещё не всё, друг мой и соратник! Вот, посмотри на эти отчёты.

Брежнев снова достал из ящика своего стола два стандартных листа и положил их перед Юрием Владимировичем. Тот начал их просматривать и через несколько секунд с удивлением посмотрел на собеседника.

— Именно так! Читай дальше! — тихо произнёс Леонид Ильич.

* * *

Будильник! Вот он, стоит на изящных ножках, сверху два колокольчика, по которым сумасшедший молоточек ежедневно неистово колотит, вызывая страшный звук. Будильник, наверное, самое ужасное изобретение человечества. Мы можем ругать его последними словами по утрам, когда он вырывает нас из мира сладких грёз. Это безжалостное устройство внезапно разрушает дрему и громогласно заявляет, что пора на работу.

И неважно, легко ли мы встаём по утрам или долго ворчим, не попадая ногами в тапочки. Неважно, бренчит наш будильник громогласным звоном, выводит гитарные рифы или тренькает соловьем, все равно трудно представить, как современное общество могло бы начинать свой день, не будь у него этого устройства. В реальном мире, где время стало очень дорого, будильник приобрёл истинную ценность, за которую миллиарды людей благодарят его. Пусть даже и сквозь зубы…

Мы посмотрели на это изобретение человека, стрелки часов показывали такое же время, какое зафиксировал Марк перед нашим переходом в новое бунгало. Более того, мы увидели, что секундная стрелка замерла на месте. Муж взял меня за руку, мы прошли сквозь рамку портала, и сразу услышали тиканье часового механизма, а секундная стрелка начала размеренный отчёт времени. Для чистоты эксперимента я и Марк пару раз прошли туда обратно и убедились в том, что если смотреть на будильник сквозь рамку портала со стороны только что подаренного нам другом-колдуном райского уголка, то секундная стрелка опять замирает. Тем самым она наглядно демонстрировала, что теперь мы можем уединяться здесь хоть на сутки, хоть на неделю, хоть, как сказал Саврас, на год, и всё равно вернёмся в реальный мир в то же самое время.

— Валюша, я предлагаю воспользоваться нашими обручальными кольцами и обеспечить доступ к этой двери только для нас с тобой, — предложил Марк, — все остальные обнаружат здесь обычную стену.

Я согласилась с тем, что никому, кроме Савраса и Светланы нет необходимости знать о существовании нашего персонального мирка, находящегося вне времени и пространства. Мы с мужем взялись за руки, образовав замкнутый контур, одновременно загадали наше общее желание, и спустя мгновение знали наверняка, что эта межкомнатная раздвижная дверь впредь будет видна только нам. А после этого мы ещё раз осмотрели новый подарок Савраса. Подойдя к молекулярному дубликатору, Марк заказал нам по мороженому «Эскимо», и дальше мы неспешно прогуливались по деревянным дорожкам, любуясь чудесным пейзажем вокруг нас и отдавая должное этому вкусному деликатесу.

Поднявшись на скалу, которая отделяла залив от океана, мы выяснили, почему возле причала нет катера. Оказалось, что в этой скале попросту отсутствует проход, по которому это плавсредство могло бы выйти в океан. Мы вошли в беседку, сооружённую на вершине скалы, и сели в удобные кресла. Отсюда открывался завораживающий вид на бушующий океан. Огромные волны накатывались на наш остров и, разбиваясь о скалы, превращались в сверкающие облака брызг. И всё это происходило в абсолютной тишине — грохота или хотя бы шума прибоя мы не слышали, всё это поглощала защитная сфера.

Глава 20